Александр Семенович Каневский (родился 29 мая 1933 года в Киеве).
Отец был технологом-фруктовщиком. Мать в юности училась в Киевской консерватории, затем занималась домашним хозяйством. Младший брат - Леонид Семенович Каневский (род. 2 мая 1939), советский, израильский и российский актер театра и кино, телеведущий, заслуженный артист РСФСР.
Еще в детстве начал писать и сочинять стихи. Будучи школьником, начал публиковаться. По его словам, уже в ранней юности фактически определился со своим будущим главным занятием в жизни, другие профессии его не привлекали:
«Юриспруденция меня с детства оттолкнула, потому что в нашем доме жила крикливая дама-юрист, которая каждый день скандалила с соседями, и я ассоциировал ее с юриспруденцией. В годы моего детства шли бесконечные разговоры вполголоса о политзаключенных, поэтому для меня слово "политика" было пугающим. А врачей я всегда избегал, очень боялся уколов и прививок, кажется, даже анализ мочи у меня брали под наркозом. Но в пять лет я научился читать и читал все подряд, от книжек до всяких справок и газетных статей. А сказки Пушкина читал-перечитывал, пока на выучил наизусть и начал сам сочинять стихи, на любые темы: и как нам ставили новую доску для унитаза, и как мой дедушка искал свои кальсоны или как наш кот украл и съел все котлеты нашей соседки по коммуналке... В школе я всегда выпускал стенгазеты, в которых помещал эпиграммы на учителей, на завуча и даже на директора, поэтому мне приходилось часто менять школы. В институте придумал подпольный журнал "Цап-Царап", за который получил выговор и меня лишили стипендии. В девятом и десятом классах я печатался в молодежных газетах Киева... Это были первые шаги на моем поприще».
Был отличником, окончил школу с золотой медалью. Однако в в Киевский университет его не приняли. Окончил Киевский автомобильно-дорожный институт, после чего был распределен в город Кзыл-Орда (Казахская ССР), где написал свою первую пьесу. Затем вернулся в Киев.
20 лет Александр Каневский писал интермедии для легендарного дуэта юмористов Тарапуньки и Штепселя - Юрия Тимошенко и Ефима Березина, с которым состоял в родстве: дочь Ефима Иосифовича стала женой младшего брата Каневского - Леонида. Также писал сценарии для мультфильмов, пьесы и киносценарии. Печатался в московских газетах и журналах, таких как «Литературная газета», «Советская культура», «Правда», «Неделя», «Собеседник», «Огонек», «Крокодил», «Юность».
В 1980 году переехал в Москву. Был одним из авторов популярной юмористической телепередачи «Кабачок "13 стульев"», участником не менее популярной юмористической телепередачи «Вокруг смеха», создал и руководил театром «Гротеск».
В 1991 году эмигрировал в Израиль. Жил в Тель-Авиве, где продолжил писать. Издавал юмористические журналы «Балаган» и «Балагаша» для детей, а также сатирическую газету «Неправда».
Его трагикомическая повесть «Теза с нашего двора» не раз переиздавалась, было инсценирована театрами России и Украины. Сам Александр Каневский говорил:
«Она вышла в "Библиотеке журнала "Огонек" тиражом в сто пятьдесят тысяч, сразу была переиздана в Киеве пятидесятитысячным тиражом. И началось ее победное шествие по театрам России и Украины: ее поставили около двадцати театров, под разными названиями - разные инсценировки, разные режиссеры, разные композиторы. В Киеве, например, в театре Музыкальной комедии спектакль идет уже двадцать седьмой год с музыкой Игоря Поклада, в Москве, в Еврейском театре, он шел с музыкой Теодора Ефимова... Были и другие композиторы. И названия были разные: "Одесситка", "Таково еврейское счастье", "Еврейский дворик"... и так далее. Театр "ЛанжеронЪ", который в середине апреля приезжает к нам в Израиль, сохранил название повести - "Теза с нашего двора"... Будучи в Киеве, я поинтересовался у руководства театра, что, по их мнению, является причиной такого многолетнего успеха. И они мне ответили: «Сегодня, когда вокруг столько ненависти, столько убийств и крови на экранах, люди идут на этот спектакль за улыбкой и за глотком доброты». Мне это было очень приятно слышать».
С 2005 по 2009 годы был художественным руководителем театра комедии «Какаду».
«Театр для меня - моя главная школа. Обычно писатели приходят в драматургию после прозы, я пришел в прозу после драматургии. В советское время мои пьесы сразу брали к постановке многие театры (например, пьесу "Семь робинзонов" в Москве репетировали сразу два театра, а по Союзу, как мне сообщили в министерстве культуры - сто пять театров), но сразу после шумной премьеры приходили комиссии из райкомов и горкомов и запрещали их показ с формулировками: "За искажение действительности", "За насмешки над руководством", "За недопустимую иронию", "За антисоветские выпады" и так далее... За семидесятые годы были изъяты из репертуара десятков театров пять моих пьес и запрещен к показу фильм "Сорок минут до рассвета", который Глеб Стриженов, игравший главную роль, назвал самым радостным событием своей жизни», - говорил Александр Каневский.
Написал более двадцати повестей и сборников рассказов, пьес и репортажей, изданных общим тиражом более миллиона экземпляров.
Был членом Профессиональных комитетов драматургов Киева и Москвы, а также Союза кинематографистов СССР и Союза театральных деятелей.
Член Союзов русскоязычных писателей Израиля (входит в правление) и Северной Америки, Союза кинематографистов России, Международного ПЕН-клуба, Международной академии науки, образования и культуры (США), почетный член Международного союза литераторов и журналистов «APIA» (Лондон).
Лауреат Международного конкурса «Алеко», Международного Московского кинофестиваля, премии им. Юрия Нагибина (2009), премии Федерации союзов писателей Израиля (за роман «Смейся, Паяц!»), премии конкурса «Человек года» в Лондоне (2010), Золотой медали Франца Кафки (2011).
Профессор Пенинсульского университета Кремниевой Долины (2013).
Александр Каневский руководит Международным центром юмора, проводит Фестивали юмора, по которым создана серия российских и украинских передач. Включен в энциклопедию российского юмора.
Личная жизнь
Жена - Майя Каневская. Она умерла в 2001 году. О своей супруге он выпустил несколько книг. В браке родились сын и дочь. Внук Михаил после школы стал студентом ВГИКа. Дочь живет в Москве.
Фильмография
1979 - Киевские встречи (киноальманах)
Сценарии:
1961 - Окна сатиры (анимационный) 1963 - Сорок минут до рассвета 1963-1983 - Фитиль (короткометражный) 1970 - Смеханические приключения Тарапуньки и Штепселя 1970 - Калейдоскоп-70 (анимационный) 1970 - Жертва стандарта 1972-1975 - Наполовину всерьез (фильм-спектакль) 1976 - От и до 1979 - Киевские встречи (киноальманах) 1979 - Затяжной прыжок (Затяжний стрибок 1990 - Про Матвея Кузьмича (анимационный)
Библиография:
Перша дитина Бережіть жінок А что у вас? В шутку и всерьез. Как стать любимым. Случайная встреча. Принципиальный разговор. Давайте краснеть. Чудаки - Алло, я вас вижу! Города и люди - полное собрание впечатлений. Мое открытие Израиля. Шестеро в одной машине, не считая седьмого. Теза с нашего двора. Смейся, Паяц. Идущие на смех. Кровавая Мэри - детектив с юмором, грустью и чуть-чуть с фантастикой.
Мои эстрадости. Проклятия по контракту. Полное собрание впечатлений. Два старых муравья. Елена прекрасная. Человек с того смеха. Два шага до аншлага. Веселый винегрет. Кина не будет ...а бес в ребро.
Стихи к чаю. Круглошуточное дежурство: Смех + Грех = Успех
Пьесы: Семь Робинзонов (Вперед назад). Возьмите шпагу (Три полотера). Великий обманщик (Лека любит Люку). Май нейм из Маня (инсценировка повести «Теза с нашего двора»). Проглотить удава (в соавторстве с Робертом Виккерсом). Два старых муравья. Сеанс одновременной любви. Курортная история. Лягушка-путешественница. Сказка о Бой-Бое - герое и Бай-Бае - лентяе.
Последнее обновление информации: 28.01.2022 источник
***
ХОЧЕТСЯ
Бычка не найдётся? Очень хочется закурить. А сигареты у вас есть ?.. Спасибо, но лучше сигару. А теперь выпить хочется. Ещё выпить. Девочку хочется. Не эту - покрасивей, а лучше двух, на выбор.
Комнатёнку бы какую - нибудь. Ну да, однокомнатную, но с холлом. Нет ? Тогда можно домик. Коттедж, на берегу чего - нибудь. А ездить как ? Машину хочется, любую, самую маленькую.
"Запорожец" или даже "Волгу". А лучше две, со своим шофёром. Денег хочется. Ещё денег. Ещё дом, ещё машину.
Ещё сколько? Пять лет осталось? На свободу хочется. Ой, как хорошо: ветерок, солнце, травка.
Очень хочется закурить. Бычка не найдётся ?
АНЕКДОТ
Поужинали, посмотрели телевизор, попили чаю. Гостья не уходила. Сидели молча.
- Хотите анекдот? - предложила дочь и стала рассказывать. - Жил человек, имел дом, жену и детей. Надоело ему на земле, захотелось в космос. Он построил за домом ракету, подложил под неё пороху и поджег.
Ракета взлетела и упала. Человек потерял сознание. Очнувшись, он решил, что это уже другая планета. Встал, огляделся. Увидел дом, очень похожий на тот, который он оставил на Земле. Из дома вышла женщина, очень похожая на его жену, выбежали дети, похожие на его детей. Ему предложили войти, перевязали ушибы. Он остался в этом доме, в этой семье и прожил до старости.
Всё было бы хорошо, но до конца своих дней он тосковал по той женщине, которую оставил на Земле.
Посмеялись. Потом снова помолчали.
- Этот анекдот про меня, - думал хозяин. - Я всё ещё тоскую по другой женщине.
- Это про меня, - думала его жена. - Я живу с ним, но знаю, что он тоскует по другой.
- Это про меня, - думала гостья. - Я всё ещё жду, что он вернётся.
Стали прощаться. - В следующую субботу мы тебя опять ждём, - предупредила гостью хозяйка, - Придёшь? - спросила она с тайной надеждой, что та вдруг откажется.
- Спасибо, приду, - ответила гостья, презирая себя за безволие.
- Мы будем очень рады, лицемерно проговорила хозяйка. Мужчина молчал. Дверь хлопнула.
- Ушла, - виновато проговорила жена. И робко предложила: - Пойдём спать? - Пойдём, - покорно согласился муж.
КАЧАЙ ЕГО !
Изобрёл я одну интересную штуковину. Пришел на работу и говорю: - Братцы! Честное слово, изобрёл!
Все обрадовались, закричали "Качай его!" И начали качать. Сначала я просил, чтоб перестали, не нравилось это мне. Затем взлетал молча, всем своим видом показывая, что недоволен. А потом ничего, привык.
Квартирку мне подбросили, зарплату подкинули - стал качаться с удовольствием.
Те, кто меня качали, постепенно менялись: заканчивали институты, защищали диссертации, уходили на пенсии. На их место приходили новые, подхватывали, качали дальше.
Прошли годы. Скучно мне стало одному. Захотелось жениться. Вижу рядом, в соседнем отделе, какую-то особу женского пола качают. Лица не рассмотрел, да и не в лице счастье. Главное - до моего уровня долетает.
Я ей на лету предложение сделал, она, пролетая, ответила согласием. Стали качаться вместе. Тут же, на должной высоте, и сын родился. Качаемся втроём. Сын иногда на Землю спускается, в школу ходит. Он нам и новости приносит, о друзьях, родителях, сослуживцах: кто умер, кто женился, кто новую квартиру получил. А мне всё это уже и неинтересно: отвык я от Земли, оторвался.
Как-то сын спрашивает: - Папа, а за что нас качают?, за какие заслуги? А я уже и сам не знаю. Знаю, что когда-то что-то изобрёл, а что - хоть убей, не помню.
И вдруг полный крах.
То ли мои мысли подслушали, то ли команда какая была - только однажды, в очередной раз, подкинули меня вверх, а потом не поймали. Рухнул я с высоты на старое рабочее место. Сижу весь в синяках, среди обломков прежнего быта.
Вокруг все каким-то делом заняты, а я ничего не умею, всё позабыл. Решил поскорей снова что-нибудь изобрести, чтобы опять качать начали. Напряг мозги, так что череп затрещал - ни одна мысль в голову не лезет. Понял я, что не бывать мне больше на высоте. Что теперь делать, чем заняться? Ведь ни работать я не могу, ни думать не умею. И вдруг осенило: раз меня уже не качают - пойду других качать.
А что? Как-никак - тоже работа !
ТОРМОЗА ОТКАЗАЛИ
Ехал я на своей машине к себе домой. Подкатил к подъезду и чувствую, проносит меня мимо. Хочу остановиться, а не могу: тормоза отказали.
Еду дальше. Вижу, жена с работы идёт. Нажимаю на тормоз, а он не включается - проехал мимо.
Друг мне рукой машет, просит подвезти, а я уже остановиться и не пытаюсь - несёт меня куда-то.
Так я проехал мимо своего дома, своей жены, своего друга. В другой город прикатил. Чувствую, скорость поменьше стала, бензин кончается. Остановился, наконец.
Теперь у меня другой дом, другая жена, друзья новые. Живу нормально, в полном порядке, но иногда так грустно станет...
Эх, чёрт, надо было тормоза проверить, чтобы остановиться во-время !..
ДОЖДАЛСЯ !
– Не хочу?.. Не могу!.. Не имею права!.. – трижды отрубил директор, и трое огорчённых сотрудников покинули кабинет. Вошла секретарша, вручила ему запечатанный конверт. Он вскрыл его, прочитал письмо и издал торжествующий возглас. – Фу-у!.. Наконец-то!.. – Радостно выдохнул воздух.
Потом спохватился, кивнул на дверь. – Верните их! Секретарша выскочила в приёмную, заполненную посетителями, и выудила оттуда тех же трёх сотрудников.
– Значит, вам квартиры нужны? – спросил директор у первого. – Хотя бы одну, Вадим Петрович! Я их всех там поселю.
– Зачем одну? Я вам четыре дам. Молодых специалистов надо беречь – каждому по квартире!
– Разрешите хоть в лабораторных условиях проверить мою схему, – взмолился второй.
– Это затянет внедрение: мы её сразу во всех цехах запустим. Да, да, да! Если не рисковать – значит, топтаться на месте!..
Что у вас? – обратился шеф к третьему. – Поговорите с мастером – пусть людей не травмирует.
– Разговоры здесь не помогут – я его снимаю с должности. А вместо него ставлю вас. Нам нужны люди, болеющие за производство.
Счастливые посетители покинули кабинет.
– Я вас, Вадим Петрович, сегодня просто не узнаю, – удивлённо произнесла секретарша. – Что с вами происходит?
Директор поднялся над столом, как над трибуной, и произнёс:
– Двадцать лет сидел я в этом кресле и ни одного решения сам не принял. Ответственности боялся. Всё ждал своего часа. И дождался: на пенсию меня отпускают, с завтрашнего числа. Значит, за всё, что я сделаю сегодня, завтра будет отвечать другой. Зовите ко мне сейчас каждого, всех, подряд!.. Всё подпишу, разрешу, санкционирую…
Полжизни руки были связаны – хоть полдня поработаю по-настоящему. Дождался!.. https://www.livelib.ru/book/131520/readpart-moi-estradosti-aleksandr-kanevskij/~22
***
Полистаем семейный фотоальбом Леонида Семеновича Каневского, брата Александра Каневского.
- Несмотря на трудности военного времени, у нас была необыкновенно счастливая семья.
Когда я учился в четвертом классе, школьный товарищ затащил меня на занятия драмкружка при Клубе МВД. В тот же вечер я пришел домой и объявил родителям, что решил стать артистом.
Мама - человек творческий (Ида Львовна была подающей большие надежды пианисткой, но в 19 лет бросила консерваторию, влюбившись в 29-летнего Семена Каневского - технолога, занимавшегося фруктами. - О. Е.) и лично упаковала мой чемодан, отправившись со мной в Москву, когда я окончил школу.
Отец до последнего надеялся, что я пойду-таки по его стопам.
Он все детство возил меня с собой по совхозам. Фрукты и овощи я употреблял их с удовольствием, но работа отца не увлекла так, как театр.
Брат старше меня на шесть лет и, конечно, лучшими друзьями в детстве мы не были. Но я мысленно благодарил Сашу, когда в студенческие годы подрабатывал грузчиком на Рижском вокзале.
В детстве мне нередко от него доставалось, поэтому в шестом классе я занялся борьбой и штангой. С тех пор постоять за себя всегда мог!
Братом горжусь. Умен, талантлив, ироничен. Окончив Киевский автомобильно-дорожный институт и предъявив родителям диплом с «серьезной профессией», занялся любимым делом - писательством.
Александр и Леонид КАНЕВСКИЕ: ЗНАЕМ МЫ НАШЕГО БРАТА
Братья Каневские уже довольно давно живут в Израиле. Но и там, и здесь они по-прежнему считаются "нашими". Оба родились в Киеве, оба учились в Москве. Александр - в МАДИ,, еонид - в "Щуке" (Высшем театральном училище им. Щукина).
Впрочем, Александр довольно быстро распрощался с автодорожной специальностью, превратившись в драматурга и сценариста.
Ну а Леонида - "знатока" из легендарного телесериала - и представлять не надо: кто же не помнит обаятельного майора Томина?
- Первый вопрос к вам, Леонид: вы много лет играли прославленного инспектора уголовного розыска. Посоветуйте, с чего начать это интервью?
- С перекрестного допроса.
- Так и сделаем. Саша, что такое, по-вашему, юмор? Александр: Раньше я бы ответил, что юмор - это сатира, пропущенная через мясорубку цензуры. Теперь я отвечу, что юмор - это черта характера.
- Юмор - это талант? А.: Скорее, болезнь. А еще точнее, это образ жизни, особое видение даже самых трагических моментов. У истинных юмористов мозги всегда немного набекрень.
Леонид: Есть в России такой афоризм: "Сатира помогает нам жить, а юмор - выжить". Чтобы выжить, имея такого старшего брата, мне необходимо было спасительное чувство юмора: ведь он меня бил.
А.: Не бил, а учил, человека из тебя делал. Правда, до конца не удалось: в восьмом классе он начал знакомиться с борьбой и штангой, бить его стало небезопасно, вот я и не доглядел - он пошел в артисты.Л.: Это особенно огорчило папу -он был крупным специалистом по технологии переработки фруктов и овощей... Мечтал, что кто-то из нас пойдет по его стопам. На Сашу он давно махнул рукой - тот уже с шести лет кропал стихи. А я был толстым мальчиком, любил покушать и папа часто брал меня с собой на фабрики, в совхозы... Я там с удовольствием ел, пил, пробовал, опять ел... Так продолжалось до седьмого класса.
- А что было в седьмом классе? Л.: Я поступил в драмкружок при клубе МВД.
- Ага! Значит, именно тогда милиция вошла в вашу жизнь?
Л.: И театр... Я стал бегать на репетиции, в доме появился Станиславский, и папа понял, что последователей у него не будет.
- А вы, Саша, окончили Автодорожный институт? А.: Так точно.
Л.: Он даже построил один мост. - Где именно? А.: Не скажу, я хорошо отношусь к вашей редакции. Адрес моего моста я даю только врагам.
- Ладно, не надо конкретности, но куда вас направили после окончания института?
А.: Туда, куда я попросил. Я пришел на комиссию по распределению и заявил: "С детства люблю города с двойным названием: Монте-Карло, Буэнос-Айрес, Баден-Баден... Поэтому пошлите меня в Кзып-Орду". Они рассмеялись и спросили, почему именно в Кзыл-Орду? Я не усел ответить, ответил мой бывший декан, француз, остроумнейший, любимый всеми нами доцент Сюньи. Он сказал: "Я знаю, почему Каневский хочет в Кзыл-Орду: там женщины носят паранджу - это единственное, чего он с них еще не снимал". Раздался хохот, и меня направили в Кзыл-Орду.
- Так вы, оказывается, сердцеед...
А.: Как-то на одной из телепередач меня спросили, знаю ли я в себе какой-либо порок. "Знаю", - ответил я. - "Большой порок?" - "Очень большой. Но, к сожалению, с каждым годом он становится все меньше и меньше"...
Я ответил на ваш вопрос?
- Вполне. А теперь вернемся к вам, Леонид. Вы окончили Щукинское училище и потом служили в разных московских театрах...
Л.: Всего в двух: сперва в Лейкоме, а затем - в Театре на Малой Бронной. Мне, вообще, присуще постоянство.
- Вы работали с Анатолием Эфросом? Л.: Да. Он - мой учитель, гениальный режиссер, счастье, что я попал в компанию его артистов.
- А где вы снимались первый раз?
А.: Это уже вопрос ко мне. На "Беларусьфильме" был запущен в производство фильм "Сорок минут до рассвета" по сценарию моему и покойного Роберта Виккерса. Там снимались известные актеры, такие как
Глеб Стриженов, Дмитрий Милютенко. Леня тогда только окончил Щукинское. Я попросил режиссера Бориса Рыцарева пригласить Леню на какой-нибудь эпизод. Его вызвали. Он прилетел, счастливый и гордый, рассчитывая, конечно, на главную роль. Но Рыцарев предложил ему сыграть завмага в деревне, небольшой эпизод.
Л.: Конечно, я был в шоке. Я сказал режиссеру: "Боря, где ты видел заведующего сельпо в белорусской деревне с моим лицом?!" Это было убедительно, режиссер задумался, посмотрел на меня, посмотрел в сценарий и вдруг его осенило: "Даю биографию: твой завмаг-еврей остался здесь после войны!"
- Саша, ваши творческие пути с братом потом еще пересекались?
А.: И потом, и до. Еще учась в Щукинском, он часто звонил мне из Москвы в Киев и требовал, к примеру: "Напиши мне монолог к Восьмому марта". Я отвечал: "Мне некогда, возьми что-нибудь из сборника моих рассказов". Через десять минут звонила мама: "Почему ты ребенка обижаешь? Немедленно напиши ему рассказ!" Я тут же перезванивал ему в Москву и орал: "Ты почему маме жалуешься? Она же нервничает!" А он очень спокойно отвечал: "А ты напиши, не волнуй маму".
- Приходилось писать? А.: Конечно, он же - вымогатель.
- Леня, а в спектаклях вашего брата вам приходилось когда-нибудь играть?
А.: Чтобы не упрекали в семейственности, я никогда не предлагал свои пьесы театрам, в которых он служил.
Л.: А театр "Гротеск"? Я же был там и членом худсовета и участвовал в твоих шоу-программах.
- А что это за театр?
Л.: Как только замаячила перестройка, мой братец-авантюрист решил создать свой театр. Пригласил в художественный совет меня, Эдуарда Успенского, Григория Гладкова, Павла Дементьева и Леонида Якубовича. Я его, как мог, отговаривал, но он уже завелся - пошел к Лужкову (тот был тогда заместителем мэра Москвы) и получил шикарное помещение на Таганке.
- И театр состоялся?
Л: Конечно. Я обзвонил своих коллег, самых популярных, и сказал: ребята, денег нет, все, что заработаем от сбора, разделим между вами - это будет, конечно, по чуть-чуть, но помогите создать театр... И вы знаете, все откликнулись, все пришли!.. И Сергей Юрский, и Аркадий Арканов, и Михаил Мишин, и Татьяна Догилева, и Семен Альтов, и Лева Новоженов, и весь "Крокодил", и вся "Литературка", клуб "Двенадцать стульев"... Вел это представление тогда еще неизвестный телезрителям Леонид Якубович, собственно, с этого вечера и началась его карьера шоу-мена. Кто не мог приехать, прислали свои книги и пластинки для аукциона: Жванецкий, Горин, Задорнов...
- Как приятно, что существовала такая солидарность. А.: Да, тогда не все измерялось деньгами, были другие приоритеты.
- В Израиле не хотите создать такой театр?
Л.: Ради бога, не подавайте ему эту идею! Он уже имел там и Театральную гостиную, и газету "Неправда", и журналы "Балаган" и "Балагаша"!..
- Так чего же вы их зарыли? А.: Я - плохой бизнесмен. В той жизни я умел делать товар, но его всегда продавали другие. В этой - я лихорадочно искал директоров, но приходили либо неумейки, либо профессиональные жулики. Вот и надоело сидеть месяцами без зарплаты и держать своих помощников на полуголодной диете.
- К сожалению, это нормальная сегодняшняя ситуация.
А теперь поговорим о театре "Гешер", в котором вы, Леонид, служите, оставив Театр на Малой Бронной, где вы были одним из премьеров. Вы связали свою судьбу с русскоязычным, а ныне, двуязычным театром в Израиле. Это был огромный риск. Как вы решились?
Л.: Обстановка в Москве подтолкнула: театры пустовали, в то тяжелое время людям было не до искусства. Это было грустно, оказалось невостребованным делом, которому я служил всю жизнь. А тут Женя Арье предложил войти в труппу создаваемого им театра. Честно говоря, я немного растерялся: в пятьдесят лет совершать такой кувырок!.. А потом подумал: а почему нет? Это же здорово: вернуться во времена молодости, когда Анатолий Васильевич Эфрос делал театр Ленком, вернуться в 1963-й год, но уже со своим жизненным и актерским опытом. И я принял предложение Жени, тем более что я знал его как режиссера, и еще знал, что он почитатель Анатолия Васильевича... Да и отъезд в Израиль брата
- тоже подталкивал.
А.: Я его заманивал оттуда, писал "Письма брату". Л.: Которые я не получал - он их публиковал в газетах, журналах, мне их передавали друзья и просто знакомые, но не брат!
- И все-таки, Леонид, вы были так популярны в СССР, о вас уже сочинялись анекдоты, вас приветствовали прохожие, вас обожали милиционеры.
Л.: Некогда жалеть: в год выпускаем по два-три спектакля, вечерами играем, днем репетируем.
Нас прекрасно принимают зрители, мы участвовали почти во всех театральных фестивалях мира, много раз получали призы.
Театр настолько московский, что у меня пропадает ощущение переезда. Кстати, совсем недавно мы очень успешно выступали в Москве, на сцене МХАТа... За эти годы я снимался во многих фильмах - израильских, российских, грузинских, и в десяти сериях продолжения "Знатоков". Сейчас снова снимаюсь в Москве, в новом телесериале, так что - скучать не приходится, тем более что половину времени я провожу в Москве.
- А теперь аналогичный вопрос к вам, Саша: вы были преуспевающим писателем, ваши произведения издавали, ставили на сценах театров, экранизировали. Вы зарабатывали много денег, имели даже свой театр. Как вы рискнули все это бросить? Почему вы уехали в Израиль?
А.: Этот вопрос мне задают во всех интервью, причем так часто, что я уже сам стал об этом задумываться... Да, было благополучие, но... Я не могу жить без будущего, а это было время, когда исчезла перспектива, пропало "завтра", оставалось только "вчера".
- Вы жалеете, что приехали в Израиль? А.: Нет. Я полюбил эту страну, у меня там уже много друзей.
- Вам все там нравится? А.: О, нет. Многое я категорически не приемлю: и сохранившийся социализм, и демократия, переходящая в демагогию, и левантийская лень, и восточная необязательность...
- Значит, как сатирику, вам там работы хватает?
А.:И там, и здесь: я часто бываю в Москве, много выступаю в концертах и на телевидении, моя повесть "Тэза с нашего двора" инсценирована и идет на сценах нескольких театров... А, главное, в Москве - дочь и внуки, мои друзья, могила нашей мамы. Это - на всю жизнь.
- Саша, вам, наверное, не раз говорили, что вы внешне очень похожи?
А.: Конечно. Однажды, во время моего выступления, из зала пришла записка: "У вас с вашим братом одно лицо, правда?" Я ответил: "Правда. Мы его носим по очереди".
- Что это значит?
А.: До двадцати пяти его носил я, после двенадцати пяти - он. Однажды, когда у нас двоих брали интервью на Всесоюзном Радио, диктор решила порадовать меня: "Вы очень похожи на своего брата, и голос у вас такой же, как у него!". И тут я заорал на всю страну: "Это он похож на меня!.. Я - старший! Это мое лицо и мой голос - он похитил их у меня и выдал за свои. Он даже имя у меня украл: назвался в сериале Шуриком, а это я Шурик, я!".
- А как вы, Леонид, на это отреагировали? Л.: Я ему очень спокойно ответил: "Попробуй теперь докажи".
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
