Афанасий Шеншин
был человеком сильных страстей и не менее сильного характера. Он слыл человеком рассудка. Но чьё бы сердце не окаменело, не ожесточилось, если несчастья - ещё с отроческих лет - то и дело обрушивались на него ?
Афанасий Афанасьевич Фет (Шеншин, 1820 – 1892) родился в селе Новоселки Мценского уезда Орловской губернии. За несколько месяцев до его рождения мать Шарлотта-Елизавета Фет (урожденная Беккер) сбежала от мужа, судейского чиновника в городе Дармштадт Иоганна-Петера Фета, с русским помещиком Афанасием Шеншиным. Обвенчались Афанасий Шеншин и Шарлотта-Елизавета лишь в 1822 году. После рождения мальчик был записан как законный сын Шеншина, однако, когда ему было 14 лет, орловская духовная консистория сочла отцом Афанасия, родившегося до брака, гессен-дармштадтского подданного Фета, и присвоила ему отцовскую фамилию. Учась в престижном частном пансионе, он получил от отца извещение, что отныне будет носить фамилию Фет, да ещё с двумя обидными точками над "е" -- ФЁТ. Насмешкам соучеников не было конца, его горю - тоже. Безоблачное будущее открывалось перед ним, и вдруг в одночасье он потерял всё : дворянское звание, положение в обществе, наследственные права, даже российское гражданство. Да только ли это - он потерял имя !
Через много лет А.А. вручит невесте письмо, которое по прочтении настоятельно и немедленно просит сжечь. Однако его воля исполнена не была. Не было положено письмо и в гроб жены, как она завещала. Так оно дошло до наших дней. Поэт писал : " Моя мать была замужем за отцом моим - дармштадтским учёным и адвокатом Фетом, родила дочь Каролину и была беременна мною. В это время приехал в Дармштадт отчим мой Шеншин, который увёз мою мать от Фета, и когда Шеншин приехал в деревню, то через несколько месяцев мать родила меня."
Но поговаривали, что и адвокат Фет не отец поэта, а кто - неизвестно. Когда обнаружилось,что метрики мальчика подложные и ему грозит перейти в разряд незаконнорожденных, мать умолила дальних немецких родственников дать их фамилию сыну.
Отныне несчастья преследовали молодого человека: один за другим сошли с ума оба его брата и две сестры. От душевного расстройства умерла и горячо любимая мать. Теперь отчим выдавал на содержание пасынку минимум... Ещё в ранней молодости Фет решил во что бы то ни стало вернуть утраченное. Он дал себе клятву: "В жизни я не позволю ступить и шагу необдуманно." Он поставил себе цели и неуклонно шел к ним. Одна из них - жениться на невесте в большим приданным. Но каких душевных мук это стоило! В жертву была принесена и любовь...
Начальное образование Афанасий Фет получил дома. Затем в 1835 – 1837 годах учился в немецком частном пансионе Крюммера в Верро (ныне эстонский город Выру). В это время он начал писать стихи. Полгода провел в Москве, готовясь к поступлению в университет в пансионе профессора Погодина. В 1838 году поступил на юридический факультет Московского университета, затем перешел на историко-филологическое отделение философского факультета. Фет пробыл студентом шесть лет вместо положенных четырех («вместо того, чтобы ревностно ходить на лекции, я почти ежедневно писал новые стихи»).
Окончив университет, в 1845 году, желая получить потомственное российское дворянство, Фет поступил унтер-офицером в кирасирский Военного ордена полк, расквартированный в Херсонской губернии. Он рассчитывал стать дворянином, дослужившись до офицерского чина. 14 августа 1846 года получил чин корнета, однако незадолго до этого вышел императорский указ (манифест 11 июня 1845 года), согласно которому потомственное дворянство получали лишь офицеры от майора и старше. В результате общий срок военной службы Афанасия Фета составил 12 лет.
Во время службы в Херсонской губернии в жизни Фета произошла трагедия. При пожаре погибла его возлюбленная Мария Лазич, на которой он не решался жениться из-за недостатка средств.
В 1853 Фет перешел в гвардейский уланский полк, расквартированный близ столицы. Во время Крымской войны его полк находился в составе войск, охранявших Эстляндское побережье. Получив возможность бывать в Петербурге, Фет сблизился с новой редакцией «Современника» – Николаем Некрасовым, Иваном Тургеневым, Александром Дружининым, Василием Боткиным. На сестре Боткина он женился в 1854 году.
В 1856 году Афанасий Фет увольняется с военной службы в чине штаб-ротмистра гвардии, так и не выслужив потомственного дворянства. С 1860 года он обзавелся поместьем в Мценском уезде. В 1867 – 1877 годах исполнял обязанности мирового судьи. В 1873 году сумел добиться возвращения фамилии Шеншин и дворянства, оставив фамилию Фет в качестве поэтического псевдонима. В 1881 году перебрался в Москву.
Умер Афанасий Фет в Москве 21 ноября (3 декабря) 1892 года.
Выдающийся русский лирик, творчество которого, по словам Бориса Бухштаба представляет собой «упоение природой, любовью, искусством, воспоминаниями, мечтами» и служит «как бы связующим звеном между поэзией Жуковского и Блока». В 1842 – 1843 годах Фет опубликовал в «Отечественных записках» более восьмидесяти стихотворений, которые принесли ему заслуженную известность.
В 1850 году в свет выходит сборник стихотворений Фета, спустя шесть лет следует новое издание. Стихи, написанные в последние годы жизни, не публиковались в журналах, а печатались отдельными выпусками под заглавием «Вечерние огни» (1883 – 1891), тиражами в несколько сот экземпляров.
Также Афанасий Фет много занимался поэтическими переводами. Ему принадлежат переводы на русский «Фауста» Гёте, всех стихотворений Горация, произведений ряда других латинских поэтов. В прозе Фет перевел сочинения философа Артура Шопенгауэра, оказавшего большое влияние на его мировоззрение, «Мир как воля и представление» и «О четверояком корне закона достаточного основания».
Отношения с литераторами-современниками у Фета были весьма неровные. Во-первых, он несколько раз надолго исчезал из литературного процесса, впервые – отправившись на военную службу, во второй раз – сделавшись помещиком. Живя в деревне, он предпочитал заниматься сельским хозяйством и философией.
Во-вторых, с 1860 годов Фет придерживался консервативных взглядов, и был, по словам Тургенева, «закоренелым и остервенелым крепостником и поручиком старинного закала». Он публиковал в реакционном «Русском вестнике» очерки, обличавшие пореформенные порядки на селе с позиций помещика-землевладельца, а его статья о романе Чернышевского «Что делать?» была настолько резкой, что ее не напечатал даже «Русский вестник». Все это привело к разрыву отношений с Тургеневы и многими другими литераторами. В 1860-е – 1870-е годы из известных писателей с Фетом поддерживал близкие отношения только Лев Толстой.
РОМАНСЫ НА СТИХИ ФЕТА
Прямая речь
«Однажды отец без дальнейших объяснений написал мне, что отныне я должен носить фамилию Фет, причем самое письмо ко мне было адресовано: Аф. Аф. Фету. <…> Как ни горька была мне эта нежданная новость, но убежденный, что у отца была к тому достаточная причина, я считал вопрос до того деликатным, что ни разу не обращался за разрешением его ни к кому. "Фет так Фет, - подумал я, - видно так тому и быть. Покажу свою покорность и забуду Шеншина, именем которого надписаны были все мои учебники". Затем в первом письме к дяде я подписался этой фамилией. Через месяц на это письмо я получил ответ дяди: "Я ничего не имею сказать против того, что быть может в официальных твоих бумагах тебе следует подписываться новым именем; но кто тебе дал право вводить официальные отношения в нашу взаимную кровную привязанность? Прочитавши письмо с твоей новой подписью, я порвал и истоптал его ногами, и ты не смей подписывать писем ко мне этим именем". Вся эта передряга могла бы остаться в семейном кругу, так как никто сторонний не читал моих писем. Но однажды Крюммер, стоя у самой двери классной, тогда как я сидел на противоположном ее конце, сказавши: "Шеншин, это тебе", - передал письмо близстоящему для передачи мне. При этом никому не известная фамилия Фет на конверте возбудила по уходе директора недоумение и шум. - Что это такое? У тебя двойная фамилия? Отчего же нет другой? Откуда ты? Что ты за человек? и т. д., и т. д. Все подобные возгласы и необъяснимые вопросы еще сильнее утверждали во мне решимость хранить на этот счет молчание, не требуя ни от кого из домашних объяснений...»
Афанасий Фет «Ранние годы моей жизни»
«Стремление выйти за пределы времени и пространства - один из постоянных мотивов поздней лирики Фета. Этот мотив выражает "разрыв" поэта с природой и богоборческий, непримиримый характер его поэзии этих лет. Поэт начисто отметает обычный для христианских религиозных представлений и традиционный для поэзии мотив освобождения человеческого духа от земной ограниченности через смерть. Фет не устает повторять, что только жизнь – и жизнь физическая, жизнь тела - уподобляет человека божеству. Отрицая власть над собою времени, он утверждает вместе с тем, что условием безграничной внутренней свободы является единство души и тела и их горение в творчестве, мысли и любви. Поэтическая тема свободного полета приобретает в стихотворениях этих лет устойчивую форму философской мечты о преодолении власти времени и пространства. Ограниченность человеческого бытия в пространстве и времени – вопрос, который в течение всей жизни был предметом его философских раздумий, – теперь становится трагическим лейтмотивом его философской лирики. "Родное пространство", свой "круг", своя сфера перестает в конце жизни поэта быть для него убежищем, он охладевает к ней и покидает ее не ради приобщения к природе, а ради гордого господства над нею в сфере духа. Он одержим жаждой жизни и наслаждения ею. Развивая в своих рефлективных стихах мысль о философии, мудрости, о познании как пути преодоления страха смерти, а следовательно - и самой смерти, Фет видел н показал относительность этого выхода. Его "языческая", по выражению Н. Страхова, любовь к жизни не могла быть преодолена умозрением, и сильнейшим средством борьбы за счастье и жизнь на склоне лет поэта становится его любовная лирика». Лидия Лотман «А. А. Фет»
«Из стихотворений Фета прежде всего явствует, что он - поэт, отказавшийся от слова. Ни один писатель не выражает так часто, как он, своей неудовлетворенности человеческими словами. Они для него материальны и тяжелы; "людские так грубы слова" и никогда не соответствуют "неизреченным глаголам" духа, которые в минуту вдохновенья зарождаются в священной тишине. Слова только приблизительны. О, если бы можно было отвергнуть их неискусное посредничество! О, если б без слова сказаться душой было можно! Тишина, дыхание, вздохи; глаза, которые смотрятся в глаза другие; призыв, переданный "одним лучом из ока в око, одной улыбкой уст немых"; золотое мигание дружественных звезд - все это гораздо красноречивее нашей бледной речи; все это - понятные и чудные намеки, которые вообще для Фета более желанны, чем постылая и мнимая отчетливость слишком умного, определяющего слова. Ведь говорит же душистая душа цветов на бессловесном языке своего аромата; "каждый цвет уже намек", и, внемля "цветов обмирающих зову", так чутко понимает его влюбленная пара, и так уверенно разбирается она во всех переливах, во всей немой гамме этих благоухающих откровений. Цветы красноречивее людей. И Фет, может быть, потому, что он и сам вечно влюблен, именно ароматами хочет возместить скудость слова; отсюда у него - "пахучая рифма", "речи благовонные". Но без слова нельзя обойтись. Естественно только, что наш поэт употребляет их очень мало, как можно меньше, и каждое из его характерных стихотворений сжато и коротко. Фету совсем не пристало бы многословие. В сердце готовы четыре стиха, я прошептал все четыре стиха - и этого довольно. Ведь стихотворение - молитва, а смысл молитвы - в том, что она коротка: ей больше одного слова не нужно, и в одно слово необходимо сосредоточить ее пафос, ее глубокую душу. Вся трудность - в том, чтобы его, единственное, найти; оно и будет слово мировой загадки».
Юрий Айхенвальд
11 фактов об Афанасии Фете
-- Изначально фамилия поэта должна была писаться как Фёт, но при публикации стихов в 1842 году в журнале «Отечественные записки» она была набрана как «Фет». С тех пор такое написание сохранялось при всех последующих публикациях.
-- До восстановления русского подданства официальные бумаги поэт должен был подписывать так: «К сему иностранец Афанасий Фёт руку приложил».
-- На стихи Фета написал несколько пародий Дмитрий Минаев. В одной из них он просто переписал строчки фетовского стихотворения в обратном порядке. Некоторые пародии Минаев подписывал Θет (настоящая фамилия Афанасия Фета писалась через ферт, а не через фиту).
-- Фет – автор знаменитого палиндрома «А роза упала на лапу Азора».
-- В 1840 году Фет за свой счет напечатал книгу «Лирический Пантеон» («Мало ли о чем мечтают 19-летние мальчики! Между прочим, я был уверен, что имей я возможность напечатать первый свой стихотворный сборник, который обозвал "Лирическим Пантеоном", то немедля приобрету громкую славу, и деньги, затраченные на издание, тотчас же вернутся сторицей»), но в то время стихи Фета были по большей части подражанием творчеству Владимира Венедиктова, Евгения Баратынского, Василия Жуковского. Успеха сборник не имел, а позднее Фет каждый раз, встречая эту книгу у букинистов, приобретал ее и уничтожал. Теперь «Лирический Пантеон» считается библиографической редкостью.
-- В конце жизни тяжело больной Фет, оставив жене записку «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному», попытался совершить самоубийство. Вскоре после того, как секретарша отобрала у него нож, Фет умер от сердечного приступа.
-- Редактором издание стихотворений Фета 1856 года был Иван Тургенев. Он отсеял примерно половину стихов предыдущего издания (1850), а две трети оставшихся подверг переработке. Впоследствии Фет заявил, что «издание из-под редакции Тургенева вышло настолько же очищенным, насколько и изувеченным», однако никакой попытки вернуться к старым текстам не сделал.
-- Из времен военной службы Фет вынес не только любовь к лошадям (впоследствии он занимался коннозаводским делом), но и убеждение в том, что «великое дело воинская красота». Он писал:
«Кто не понимает наслажденья стройностью, в чем бы она ни проявлялась: в движениях хорошо выдержанного и обученного войска, в совокупных ли усилиях бурлаков, тянущих бечеву под рассчитанно-однообразные звуки "ивушки", тот не поймет и значения Амфиона, создавшего Фивы звуками лиры».
-- В последние годы жизни Фет, когда ему случалось проезжать мимо здания Московского университета, обязательно приказывал кучеру остановиться, выходил и плевал в сторону университета.
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
Афанасий Шеншин
