О нем писали многие. Одни восхищались — еще бы! — писатель, философ, моралист, другие не могли скрыть насмешки.
Понять можно и тех, и
ГЕРБ ФРАНСУА ДЕ ЛАРОШФУКО.
ЗАМОК ВЕРТЕЙ.
других.
О герцоге Франсуа VI де Ларошфуко, до смерти отца носящим титул вежливости - принц де Марсийак.
Да, это он. Тот самый человек, что в романе Дюма "Двадцать лет спустя" гонялся в Нуази за Арамисом, а налетел на д'Артаньяна. И тот самый, что в романе "Женская война" участвовал в судилище над несчастным бароном де Канолем.
Кстати, о Дюма... Когда возмущенные читатели обвиняют Дюма в лживости и непонимании государственной мудрости Ришелье, пусть благодарят за это Ларошфуко. Это из его мемуаров Дюма заимствовал оценки и ситуации. Конечно, Ларошфуко был не единственным источником Дюма, но писал ярче всех.
Франсуа де Ларошфуко родился 15 сентября 1613 года в Париже и был крещен в церкви Сент-Оноре. Прадед Франсуа был протестантом и как протестант был убит в Варфоломеевскую ночь, а вот отец уже был католиком.
Род Ларошфуко был древним (его удалось проследить до XI века) и располагался в Ангулеме. Старые авторы уверяли, будто Ларошфуко являются ветвью дома Лузиньянов. Никаких особых доказательств этому нет, кроме места происхождения (Ангулем) и сходства гербов.
В Париже Франсуа находился недолго. Его, а потом его младших братьев и сестер (после Франсуа на свет появились еще 11 отпрысков семьи), отец отправил в главную резиденцию рода замок Вертей. Там и прошли детство и отрочество Франсуа.
Образование будущий писатель получал там же — и это было традиционное образование провинциальных дворян. Позднее, уже взрослым, Ларошфуко будет заниматься самообразованием и немало в этом преуспеет. А пока он был юношей малообразованным, зато весьма амбициозным. И его амбиции были понятны. Ему был год от роду, когда его отец получил в управление провинцию Пуату. Ему было 7 лет, когда в награду за разгром протестантов отец стал герцогом и пэром. Пышность герцогской жизни привела к тому, что, боясь разорения, мать Ларошфуко потребовала от мужа раздела имущества. Возможно, именно проблемы с деньгами побудили родителей рано женить Франсуа.
Ему не было еще и 15 лет, когда его женили на кузине Андреа де Вивонн, единственной наследнице отца, бывшего главного сокольничего короля. А потом случилась еще одна радость — Франсуа получил полк и отправился воевать в Италию. По его собственному признание ко двору он попал уже после успешного взятия Ла-Рошели и последующих за этим событий. Как раз незадолго до Дня одураченных. Франсуа, носящему тогда титул вежливости принц де Марсийак, было 18 лет. Это был примечательный ноябрьский день.
Королева-мать Мария Медичи требовала от короля избавиться от Ришелье (либо я, либо он, — твердила она). Как уверял Ларошфуко, она еще и поставила сына в известность, что кардинал влюблен в его жену — Анну Австрийскую. Все были уверены, что вот теперь-то Ришелье лишится власти. И ошиблись. Опала настигла как раз королеву-мать, а также многих других ненавистников Ришелье.
Пострадал и отец Ларошфуко — у него отняли управление провинцией Пуату и сослали в имение. Что интересно, восемнадцатилетний Франсуа не пострадал — "страшный тиран" просто не обратил на него внимания.
Зато как Ришелье ненавидел юный Ларошфуко! Это ненависть не прошла и через десятилетия, хотя он уверял, будет не знает таких страстей.
Друзьями Ларошфуко стали все, кто ненавидел кардинала.
В том числе и люди искусства, собиравшиеся в отеле Рамбуйе (его владелица, урожденная Катрин де Вивонн, состояла в родстве с Ларошфуко). Они оставили воспоминания и книги, которые в XIX веке использовал в своем творчестве Дюма.
ГЕРЦОГИНЯ ДЕ ЛОНГВИЛЬ АННА АВСТРИЙСКАЯ.
КАРДИНАЛ РИШЕЛЬЕ
Сторонник Анны Австрийской, ненавистник Ришелье — многие историки приписывают Ларошфуко тысячи приключений и интриг, но большая их часть не подтверждается какими-либо источниками. Зато точно известно, что молодой принц де Марсийак отправился воевать в Тридцатилетнюю войну. Правда, по возвращении с войны ему не разрешили остаться при дворе, так как он излишне много неодобрительного говорил о военной кампании.
Ларошфуко обиделся и вновь отправился воевать. Опять вернулся. И влип в интригу — бегство герцогини де Шеврез в Испанию.
Результат: Ришелье на целых 8 дней отправил Ларошфуко в Бастилию.
Еще раз — не на 8 лет, не на 8 месяцев или недель — на 8 дней!
При дворе Ларошфуко называли мучеником. А оскорбленный тиранством кардинала Ларошфуко после освобождения уехал в свои владения.
Но... все когда-нибудь заканчивается. Умер Ришелье. Умер Людовик XIII. Регентом стала Анна Австрийская. И сразу же все обиженные помчались в Париж, в ожидании когда на них прольется золотой дождь.
Ага...
Вообще-то, Анна Австрийская приняла всех хорошо. Герцог де Бофор получил должность воспитателя короля. Ларошфуко — должность бригадного генерала и провинцию Пуату в управление, чем не награда?Вот только всего этого им казалось мало. Да и должности были хлопотные. Где достойные награды за 8 дней в Бастилии?! Достойной наградой Ларошфуко полагал так называемые луврские привилегии — право въезжать в Лувр в карете и право табурета для жены (т.е. право сидеть в присутствии короля и королевы).
Проблема заключалась в том, что подобной привилегии Ларошфуко не полагалось. Получить ее могли только принцы крови (а Ларошфуко лишь именовался принцем, но не был им), либо герцоги (но герцогом был отец Ларошфуко, но не он сам). Так что он получил отказ.
А тут как раз началась Фронда — так что разобиженный принц с головой окунулся в мятеж. В же понимаете, что право табурета стоит того, чтобы взбаламутить всю Францию! Хотя, табурет табуретом, и жена женою, но была еще и любовь к герцогине де Лонгвиль (ее вы наверняка помните по роману "Двадцать лет спустя").
Считается, что именно она сыграла решающую роль, чтобы перетянуть Ларошфуко на сторону Фронды.
Чем он прославился в ходе гражданской войны?
Многим. Можете почитать в его мемуарах — они были изданы на русском языке в 1971 году в серии "Литературные памятники".
К примеру, Ларошфуко участвовал в судилище над королевским офицером бароном Канолем и приговорил его, хотя сам признавал в мемуарах, что за этим человеком не было никакой вины. Ну, не было вины и что? Каноля отправили на виселицу.
Еще Ларошфуко перессорился с многими фрондерами — Бофором, герцогиней де Шеврез, Рецом, герцогом Орлеанским...
И стал отцом сына герцогини де Лонгвиль (Дюма отдал эту славу Арамису).
А в сражении у Сент-Антуанских ворот герцог (он стал герцогом в 1651 году после смерти отца) был тяжело ранен в лицо и на некоторое время ослеп.
Что интересно, как и многим другим правительство предложило ему полное прощении при условии, если он сложит оружие, но он отказался. Сдаться?! Это же недостойно! Правда, будучи больным и полуслепым сражаться он все равно не мог.
В результате Ларошфуко объявили изменником, лишили должностей, конфисковали имущество и разрушили Вертей. Пришлось отправляться на попечение в семью сестры.
Нет, в конечном счете Ларошфуко простили, вернули имущество, но в его делах царил полный беспорядок. Да и ко двору его не вернули. Впрочем, он и не смог бы появиться при дворе — не было средств. Вертей надо было восстанавливать. В этом у него обнаружился удивительный помощник — Жан-Эро Гурвиль (вы помните его по роману "Виконт де Бражелон").
Этот человек начинал камердинером младшего брата Ларошфуко, затем стал дворецким и секретарем Франсуа, в ходе Фронды сказочно разбогател, стал агентом Фуке, потом Конде, парочку раз приговаривался к повешению за финансовые махинации, но умер в 77 лет, богатым и титулованным. Он снабжал Ларошфуко деньгами на восстановление Вертея и на жизнь, а Ларошфуко в благодарность отдал ему в жены свою старшую дочь Мари-Катрин. Свет не признал подобный неравный брак, но деньгиъ
Ларошфуко регулярно получал.
Пока герцога не допускали ко двору, он вновь, как и в юности, искал утешение в литературных салонах. Там же началась и его собственная литературная деятельность. Сначала была краткая зарисовка-автопортрет. Потом мемуары и книга изречений под названием "Максимы".
Вот только обе книги вызвали скандал. Дошло до того, что герцог Сен-Симон обошел всех книготорговцев и на каждом экземпляре мемуаров написал: "Автор лжет!". Про "Максимы" хороший друг Ларошфуко писательница Мари де Лафайет сказала: "Это ж какой извращенный ум надо иметь, чтобы все это написать!"
Правда, Ларошфуко уверял, будто книги были напечатаны без его разрешения и со страшными искажениями. Он даже обратился в Парижский парламент, который запретил продажу книг, а потом в свет вышли уже разрешенные автором издания — исправленные. И вот они-то и принесли автору оглушительную славу. Ну и что, что временами с зубов автора капал яд! Подумаешь, пессимизм и излишняя желчность... Зато какой стиль!
И все же, возвращаясь к тем незаконным изданиям, Ларошфуко не повезло два раза подряд? Бывает, конечно, но не так уж и часто. С другой стороны, разрешенные писателем "Максимы" издавались в разных вариантах: он то добавлял одни высказывания, то убирал другие. Могло же быть, что то первое — скандальное — издание было просто неудачным вариантом, а вовсе не чужим вмешательством?
Да и касательно лжи... Помните историю с подвесками? Дюма взял ее из мемуаров Ларошфуко. Воспоминания с них и начинаются. Что там написано?
Герцогиня Шеврез вскоре покинула двор английского короля и вместе со своим мужем герцогом вернулась во Францию; она была встречена Кардиналом как лицо, преданное королеве и герцогу Бекингему. <...> Кардинал, разъяснив графине [Карлейль], что их чувства сходны и что у них общие интересы, сумел так искусно овладеть надменной и ревнивой душой этой женщины, что она сделалась самым опасным его соглядатаем при герцоге Бекингеме. Из жажды отметить ему за неверность и желания стать необходимою Кардиналу она не пожалела усилий, чтобы добыть для него бесспорные доказательства в подтверждение его подозрений относительно королевы. <...> Графиня Карлейль, которой было так важно следить за ним, вскоре заметила, что с некоторых пор он стал носить ранее не известные ей алмазные подвески. Она нисколько не сомневалась, что их подарила ему королева, но чтобы окончательно убедиться в этом, как-то на балу улучила время поговорить с герцогом Бекингемом наедине к срезать у него эти подвески, чтобы послать их Кардиналу. Герцог Бекингем в тот же вечер обнаружил пропажу и, рассудив, что подвески похитила графиня Карлейль, устрашился последствий ее ревности и стал опасаться, как бы ока не оказалась способной переправить их Кардиналу и тем самым не погубила королевы. Чтобы отвести эту опасность, он немедленно разослал приказ закрыть все гавани Англии и распорядился никого ни под каким видом не выпускать из страны впредь до обозначенного им срока. Тем временем по его повелению были спешно изготовлены другие подвески, точно такие же, как похищенные, и он отправил их королеве, сообщив обо всем происшедшем. Эта предосторожность с закрытием гаваней помешала графине Карлейль осуществить задуманное, и она поняла, что у герцога Бекингема достаточно времени, чтобы предупредить выполнение ее коварного замысла.
А теперь простейший подсчет. Французы покинули английский двор и королеву Генриетту в 1626 году, вскоре, если верить мемуарам, и случилась история с подвесками. Вот только в это время Франсуа де Ларошфуко еще не было и 13 лет, он благополучно сидел дома, вдали от Парижа, и учил уроки. Что он мог знать о придворных интригах?
При дворе он появился в 18 лет. Вы всерьез полагаете, что кто-то постарался открыть все тайны двора юному провинциалу?
Так откуда эта история? Ларошфуко подцепил эту сплетню в отеле Рамбуйе, где испытывали сильнейшую неприязнь не только к Ришелье, но и вообще ко всему королевскому двору? Или просто выдумал, когда был озлоблен тем, что не получил от Анны Австрийской луврские привилегии?
Да и в любом случае, история случилась якобы в 1626 году. Записана была во второй половине 1650-х. Память человеческая несовершенна. За 30 лет история могла видоизмениться самым радикальным образом. Бывает, взгляд на случившееся меняется у людей за пару дней. А здесь 30 лет. Говорят: "Врет, как очевидец". Но Ларошфуко и очевидцем-то не был.
Но в XIX веке критика источников еще не была разработана и мемуарам верили. А в XVII веке творения Ларошфуко принесли ему не просто славу — его готовы были принять во Французскую Академию. Он отказался.
Почему? А потому, что Академию создал Ришелье, и в благодарственной речи его бы пришлось хвалить. Ларошфуко не мог себя пересилить.
Он на 10 лет пережил жену. И на восемь лет пережил двух сыновей — законного четвертого сына и сына от герцогини де Лонгвиль. Зато он успел увидеть свадьбу внука с дочерью военного министра Лувуа.
А еще при жизни он стал литературным персонажем. Вы ведь не думаете, что Дюма был единственным, кто о нем писал? Нет. Первым был поэт и баснописец Лафонтен. Итак,
Цитаты Франсуа де Ларошфуко
- Настоящая любовь подобна духам: все говорят о них, но мало кто их видел. -- Существует три вида невежества: не знать, что следует знать, плохо знать, что нужно знать, и знать, что не следует знать.
- Если судить о любви по большинству ее последствий, то это больше похоже на ненависть, чем на дружбу. -- Если у нас нет мира внутри нас, бесполезно искать его снаружи.
- Нет такой маскировки, которая могла бы скрыть любовь там, где она существует долгое время, или притворяться, что ее нет. -- Намерение не обманывать никогда не подвергает нас обману много раз.
- Влюбленным никогда не надоест быть вместе, так как они всегда проводят время за разговорами о себе. -- Нужно иметь как можно больше осмотрительности, чтобы давать советы, так же как и послушание их получать.
- Надежда и страх неразделимы, и нет страха без надежды и надежды без страха.-- Наша зависть всегда длится дольше, чем счастье тех, кому мы завидуем.
- Благодарность многих - лишь тайная надежда на получение новых и больших выгод.-- --У вас никогда нет свободы любить или перестать любить. -- Вы прощаете себя, любя.
- Больше предательств совершается из-за слабости, чем из-за твердого намерения предать. -- Старики любят давать хорошие советы, утешать себя тем, что не могут привести плохие примеры.
- Мы всегда любим тех, кто восхищается нами, но не всегда тех, которыми мы восхищаемся.-- Старость - это тиран, который под страхом смерти запрещает все удовольствия юности.
- Философия легко побеждает прошлые и будущие несчастья, но нынешние несчастья побеждают философию. -- Как вы хотите, чтобы кто-то еще хранил ваш секрет, если вы, доверяя его себе, не знали, как его сохранить.
- Когда наша ненависть слишком глубока, она ставит нас ниже тех, кого мы ненавидим. -- Самый простой способ обмануть себя - это думать, что ты умнее других.
- Чтобы быть успешным, мы должны сделать все возможное, чтобы казаться успешным. -- Проще узнать человека вообще, чем человека в частности. -- Желание выглядеть умным мешает ему стать таким.
- В ревности больше любви к себе, чем любви. -- Нет более раздражающего дурака, чем гениальный. -- Истинное красноречие состоит в том, чтобы говорить не больше, чем необходимо.
- У всех нас есть достаточно сил, чтобы нести страдания других. -- Мы никогда не бываем такими счастливыми или такими несчастными, как думаем.
- Мы признаемся в наших маленьких недостатках, чтобы убедить себя, что у нас нет больших. -- Мало кто достаточно здравомыслящий, чтобы предпочесть прибыльную цензуру предательской похвале.
- Человек должны судить не по его качествам, а по их использованию. -- Не случайно, как это ни прискорбно, опытные люди не получают никакой выгоды.
- Реальная ценность - это делать без свидетелей то, что вы могли бы сделать перед всеми. -- Когда нет покоя в себе, бесполезно искать в другом месте.
- Лесть - это поддельная валюта, которая происходит только благодаря нашему тщеславию. -- Мы говорим очень мало, за исключением случаев, когда тщеславие заставляет нас говорить.
- Мы устанавливаем правила для других и исключения для себя. -- Молчание - самая безопасная игра для тех, кто не доверяет себе.
- Не всех, у кого есть пороки, презирают, но тех, у кого нет добродетелей, презирают. -- Если человек кажется вменяемым, это только потому, что его глупости пропорциональны его возрасту и состоянию.
- Ревность рождается из любви, но не умирает вместе с ней.
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
