Решила перечитать очень интересную книжку "Дневник домового" Евгения ЧеширКо. Евгений родился в Ставрополе, закончил Северо-Кавказский федеральный университет. После службы в армии работает в сфере недвижимости. Помимо дневника Домового, он ведёт также дневники Лешего, Водяного, Русалки и пишет рассказы.
Домовой : "Начал вести дневник. Последние 150 лет помню, а то, что раньше было - забывать стал. Буду записывать, может пригодится"... Это эпиграф и к моим воспоминаниям, и к семейному альбому.
Моя школа.
Мои детские воспоминания, хоть и туманны, но, как сказал Домовой - "последние 150 лет помню"...
наша нижегородская земля...
Помню, как в год болела ветряной оспой. Обмазанная зелёнкой, запеленутая, т.к. всё чесалось, а мне не давали чесать, носили меня на руках по очереди, приехали на помощь и тётя Настя, и Лёля ( я была самая младшая и меня все любили). По словам мамы я не плакала, не кричала, а только кряхтела. Выскочила из этой болячки с минимальными потерями - только одна оспинка у переносицы. Но герпес меня преследует всю жизнь.
Помню, как каталась с горы в деревне Павликово на санях. Это было что-то !!!
Там горы очень крутые, вся деревня стоит на холмах.
По дороге съезжаешь далеко-далеко, а потом плетёшься в гору. Но... "любишь кататься - люби и саночки возить"!
В деревне три длинные улицы и четыре стада. В стаде и коровы, и овцы, и телята, и бараны, и бычки.
В 4 часа утра тётя Таня доила корову и, когда я бывала у них, приносила мне поллитра парного молока - ничего вкуснее я не ела!
Попьёшь и опять на боковую... А вечером стадо идёт домой.
Я стою на крыльце соседнего дома и смотрю, чтобы своя живность домой пришла.
Но они и без меня знают дорогу домой, ведь там их ждёт вкусное пойло, освобождение от молока и сон...
Молока давали много: по три ведра - утром, в обед и вечером. Из него делали сметану, масло, творог.
Помню ходила с ёмкостью и сбивала масло из сметаны. Побочный продукт - пахта - очень вкусная. Напечёт т. Таня ватрушек, пирожков, хлеба....
Но это одна сторона жизни, а другая - очень тяжелая работа в колхозе.
Помимо своего участка, вкалывали на просторах колхозных полей, за трудодни, по которым не платили, а давали натурой.
А Лёля, моя крёстная, работала на конюшне. В её ведении было 7 лошадей, она одна...
А весной выгребала навоз из конюшни и возила на телеге на поля.
Помню один раз я напросилась с ней поехать. Она впереди сидит, погоняет лошадь, а я сзади стою, опираясь на вилы. Гора навоза.
Вдруг она внезапно остановила лошадь, и я всей своей тушей повалилась в навоз... Вид был - обхохочешься ! Особенно морда лица. Это всё было на каникулах.
А в остальное время родители жили в селе Яковцево, работали учителями. Меня, когда немного подросла, отдали с садик, в который я ох как не любила ходить. Бывало ведёт меня Лёля, я дойду до калитки, вырываюсь у неё из рук и бегу назад с криками: "Спасите, помогите!" Но стоит мне переступить за калитку и тёте уйти, как я спокойно иду к ребятам и не капризничаю.Эта черта характера сохранилась на всю жизнь.
А потом родителей послали на Северный Кавказ, восстанавливать разрушенное войной хозяйство и учить детей.
Приехали мы в Сталинград как раз на 9 мая - День Победы!!! Объявили по радио на всю привокзальную площадь. Помню разрушенный фонтан и салют !
(Мне было 5 лет, и я впервые увидела паровоз).
А ещё интересный эпизод.
Перед посадкой в поезд у всех взвешивали поклажу, была определённая норма на человека. А я ведь тоже помогаю - несу пустой чайник. Папа положил багаж, и я сунула свой чайник на весы.
Как же ! Тоже ведь груз. Насмешила всех...
Родителей направили сначала в Ейск, потом в Калниболотку, где мы жили в хате с земляным полом.
Каждую весну мама выгребала солому с пола, обмазывала его свежей глиной и стелила новую солому.
В Калниболотке было голодно.
Выручала кукуруза. На ручной мельнице мололи зёрна, варили кашу, пекли хлеб и ели.
Был особый сорт низкорослой кукурузы, из которого жарили "барашки", по-современному поп-корн.
К нам приехали т. Таня с Галей, она училась год здесь в школе. А я ей всегда мешала - вот такая была вредная.
Помню, сядет она учить уроки, а я песни стану напевать.
Однажды я сидела рядом, пела песни и держала в руках ножницы, остриём вверх. Она меня как треснет по голове, и ножницы воткнулись прямо в бровь, кровищи, все думали, что в глаз. Но нет! Слава Богу ! И это был мне урок - больше я ей не мешала.
А однажды после грозы, когда по улицам текли реки , и мы, пацаны, любили бегать по лужам, я увидела, как плывёт красный стручок, такой красивый,
так и просится в рот. Я так и поступила - в рот ! Откусила и сначала не пойму, что со мной, а это был горький перец.
Загорелось во рту, я его выплюнула, а слёзы текут, руки к глазам, а они в перце. Заорала, побежала домой... Мне промыли глаза.
Но я на всю жизнь запомнила, что не всё красивое надо пихать в рот!
Грозы на Кавказе очень сильные, с порывистым ветром и потоками воды. Вот в одну такую грозу я укрылась под крышей.
Крыша была покрыта железом. А чтобы железо не сдул ветер, бывало и такое, сверху клали большие булыжники.
Я стою, и вдруг сверху камень летит! Испугалась, прижалась к стене... Опять пронесло, жива осталась!
А потом папу направили учиться в Высшей партшколе в Геленджик на 2 года. Мы приехали туда летом, а 1 сентября я пошла в школу.
1947 - 1948 годы
1947 - 1948 годы
1948 - 1949 годы
Первая учительница (учитель).
Я её не запомнила, но воспоминания о ней негативные.
Мне плохо давалось запоминание алфавита: а, б, в, д, е, ё, ж, з,
дальше начинаю путаться, но ещё говорю: и, й, к, л, м, н...
Всё. Не идёт в голову ничего. А разве я виновата, что такая память? Она меня в один не прекрасный день оставила после уроков учить этот алфавит.
Продержала до 17 часов - я сидела в классе одна, и она видимо про меня забыла. А я сижу голодная, злая, какой уж тут алфавит?
Мама пришла домой, а меня нет. Стала искать. Пришла в школу. Забрала меня и потом перевела в другой класс.
Я до сих пор спотыкаюсь, когда перечисляю буквы.
Город был в руинах. Пленные немцы разбирали завалы, они были такие же люди, как и мы. Город отстраивался. Набережной не было, выход прямо к морю.
Вода очень тёплая. И что интересно - дно разделено полосами: полоса с водорослями, полоса без водорослей. Я плавала вдоль берега, т.к боялась глубины.
А вдали у самого выходя из бухты виднелась затопленная баржа. Смельчаки плавали до неё.
Детей было много, мы собирались на улице, играли. Особенно я подружилась с гречанкой Ольгой. И ещё в нашем районе был небольшой стадион - ворота, и поле. Мы садились прямо на землю и смотрели, как играют мальчишки... Ночь на Кавказе наступает внезапно - светло, и вдруг сразу темно. Играли в прятки. Спрячешься, когда светло, а ищешь - уже темно. На всю улицу горел один фонарь.
Моей Ольги вскоре не стало. Я спросила, где она. Оказывается их репатриировали на Родину.
Гончарова
Евдокия Михайловна -
моя первая учительница
в ст. Ярославской.
Взято из групповой фотографии
В 1949 году папа сдал экзамен и его направили главным редактором газеты "Комсомольская правда" в станицу Ярославскую. Тогда она была районным центром.
И вот мы с мамой едем на грузовой машине в станицу. Разговорчивый попался шофер. Рассказывал, как они жили при оккупации, как голодали - страшное было время.
Сначала нас поселили с соседями. Через день по приезду я заболела. Стало трясти, поднялась температура. На меня набрасывали одно одеяло за другим, а я всё не могла согреться. Вызвали врача. Малярия.
А лекарств-то нет никаких. Стали звонить кудо-то, сейчас не помню. Нашли хину.
Меня трясло 3 дня. Во время болезни я вытянулась, выросла. Потом нам дали полдома рядом со школой 4-х леткой.
Соседи - Евдокия Михайловна Гончарова с дочкой Викторией. Во дворе стояло огромное дерево - шелковица. Мы там даже курочек держали, и обязательно кошечку.
Очень часто ели на улице, под деревом стоял стол, лавки. У меня был свой любимый петух - всегда ласкался и просил что-то вкусное... А одна курица меня терроризировала - как только садились есть, она подходила ко мне и клевала в коленку.
Это было очень больно. Я даже ревела и прогоняла её. Однажды сидим за столом и слышим - орут куры. Смотрим, а коршун схватил моего петуха и взмывает вверх. Я заорала и бросилась с палкой в догонку.
Петуха отбили, но он был сильно поранен. Пришлось его зарубить. Я не могла этого вынести, убежала в дом, накрыла голову подушкой ... После его череп я долго хранила.
А 1 сентября я пошла в третий класс. Моей учительницей была Евдокия Михайловна. Вот её мы все любили.
И полетели года... Радио не было. Электричество давали дозированно: вечером в 20.00 или в 21.00 отключали, а может и раньше, уже не помню, и мы сидели при керосиновых лампах. В школе учились в две смены и во вторую смену последний урок шел при лампе, которая стояла на столе у учителя. Естественно, "Камчатка" не была освещена.
Мы обожали бегать босиком И ели всё, что в руки попадалось: Сирень, с пятёркой редкой лепестков, Акации сомнительную сладость. Горошек, непременно со стручком, Калачики и яблоки зелёные,
Редиску с нежно - розовым бочком И вместе с вишней косточки вишнёвые. В куриный дождик прыгали по лужам. Зимой сосульками хрустели, как кроты. Всего хотелось, всё нам было нужно, Всем, что росло, мы набивали рты.
Нас нянчила земля и берегла. Она играла с нами, баловАла, И угощала с раннего утра До бархатного ночи, покрывала.
Мы косы мыли дождевой водой, А раны подорожником лечили...
Как хочется вернуться к жизни той, Туда, где это счастье нам дарили. Где раскрывала нам ладонь земля, Наполненную чудными дарами, И угощала щедро и любя,
Пусть пыльными, но чистыми плодами. Не чистили, не мыли ничего, А просто ели и остались живы... Недавно это было... и давно... Когда большими все деревья были...
Эмма Вадровник.
1949 год
1952 год
1952 год
1955 год
1957 год
Из моего ежедневника. Очень поучительная история.
Учитель назвал студента ослом, но получил острый ответ от будущего сатирика - Фернандо Аппарисио Бринкерхофф Торелли, годы жизни которого 1895-1971, был бразильским журналистом и поэтом.
Но также он прославился юмором, иронией и сатирическими высказываниями, которыми отличался еще с юности. Торелли известен под псевдонимом Барао де Итараре.
Вот пример из его студенческой жизни в ХХ веке, говорящий об интеллектуальности его шуток. Он не растерялся и достойно ответил преподавателю, который оскорбил его.
Люди, знающие больше других, не должны их унижать.
Преподаватель обращается к студенту, которым был Фернандо Торелли, и спрашивает: "Сколько у нас почек?"
"Четыре!" - отвечает ученик. "Четыре? Ха-ха", - преподаватель был одним из тех, кто с удовольствием высмеивал ошибки учеников и тем самым деморализовал их.
"Принесите пучок травы для осла, находящегося в аудитории", - обратился учитель к дежурному. "А мне кофе!" - добавил Торелли.
Учитель пришел в ярость и выгнал дерзкого юношу из класса. При выходе оскорбленный молодой человек набрался смелости и сказал разъяренному профессору: "Вы спросили меня, сколько почек "у нас". А у нас их четыре: две мои и две ваши. Выражение "у нас" предполагает употребление множественного числа. Поэтому желаю вам насладиться травой".
Из этой истории следует вывод о том, что кроме оценки фактических знаний необходимо внимательно вникать в слова других людей, а не недооценивать их, а тем более оскорблять.
------
Учитель называла учеников глупыми. Пятиклассник решил вопрос, Татьяна Морозова, 5 января 2021
Интересную историю о школе на днях рассказала мне соседка. Ее сыну 11 лет, он учится в 5 классе. Однажды мальчик пришел из школы явно огорченный и пожаловался своей маме на оскорбления от учителя.
Мама планировала позвонить в школу и во всем разобраться, но ее сын смог справиться с этой проблемой самостоятельно. Возмездие неизбежно
Главный герой этой истории терпеливо ждал урока у самого нелюбимого учителя. Мальчик дождался момента, когда преподаватель начал привычно оскорблять учеников и отчитывать их за низкую успеваемость.
На этом наш герой молча встал и покинул класс. Подобное поведение буквально взбесило учителя, он последовал за своим учеником в коридор, продолжая говорить в повышенном тоне не самые приятные вещи. Мальчик только сказал спокойно, что направляется в кабинет директора сообщить о происходящем. Учитель пытался помешать и даже угрожал, говоря, что никто не поверит в подобные заявления.
Директор принял своих неожиданных посетителей. Он выслушал и отпустил ученика, а учителя попросил остаться. Преподаватель сначала все отрицал, но пока он орал в коридоре по пути в кабинет, это слышали многие другие учителя. У директора просто не было возможности усомниться в показаниях ученика. После этого происшествия учителя в школе больше не видели, и очень скоро на его место пришел работать другой молодой специалист. Прислушайтесь...
Спросила недавно маму: а можно ли полюбить идиота (альфонса, подлеца, ходока и т. п.)?
Мама, иронию которой нужно черпать ложками, ответила так...
"Полюбить можно даже ночной горшок. Но уж только тогда будь добра честно признать, что любишь ты именно ночной горшок, и ждёшь от него не больше, чем стоит ждать от ночного горшка...
- И всё пойдёт так хорошо, как бывает тогда, когда используешь вещь по её прямому назначению...
- Но горе тебе, если ты, полюбив ночной горшок, будешь всем рассказывать, что отхватила „яйца Фаберже“, и владеешь теперь несметным сокровищем...
- И ещё хуже, если ты сама начнёшь верить, что вот ещё чуть-чуть, и „яйца“ станут приносить капитал, и что они только временно лежат на полке, но стоит их немного привести в порядок, как они засияют всеми цветами сразу...
- И совсем беда, если ты каждый день будешь совать голову в свой ночной горшок, и с пристрастием допрашивать его на предмет того, когда он, сволочь такая, станет таким же ценным, как яйца Фаберже...
Короче, научись любить именно то, что ты полюбила, а не то, что ты себе придумала!"
Без комментариев... или — браво, мама! Лиля Град.
Продолжение следует
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
