В тесноте и в обиде: какой была жизнь в советской коммуналке?
10 метров свои, остальное — “ничейное”.

По закону 1950-60-х годов коммунальная квартира не являлась проектом советской власти, а была вынужденной мерой для экономии средств во время индустриализации. Однако люди до сих пор живут в общих пространствах — не по своей воле, а по нужде. В одном лишь Санкт-Петербурге в коммуналках проживает более 660 тысяч человек — город называют “коммунальной столицей” СНГ.
Однако мы решили вспомнить, как все начиналось.

Практика проживания в коммунальных квартирах началась еще в дореволюционный период, но со временем такие “малосемейки” стали распространены еще больше. Вот как жили советские граждане, у которых из “своего” была только комнатка чуть больше 10 кв. метров, а иногда — и меньше.
В СССР решать квартирный вопрос начали еще в 1919 году. Тогда вышло постановление Наркомздрава: эксперты определили санитарную норму жилой площади на человека — 9,1 кв. м. У интеллигенции и богатых граждан отнимали имущество, распределяли его среди трудящихся — так начался
жилищный передел.

Самыми первыми поселенцами коммуналок стали именно те капиталисты, которые потеряли свою частную собственность. Постепенно к ним начали подселять фронтовиков, жителей деревень и людей с низким материальным достатком. В коммуналке жили и по 100 человек
Крестьянам и вчерашним аристократам приходилось соседствовать друг с другом. В некоторых квартирах число жильцов доходило до сотни, но в основном жилплощадь делилась между тремя-пятью семьями (это в среднем 25-30 человек).

Дети росли в одной большой коммунальной семье. Отдельных комнат у них не было, но был свой уголок, отгороженный от общей спальни фанерой или занавеской.
Продукты за неимением холодильника складывали в авоську и вывешивали за окно. Часто дома с коммунальными квартирами было видно издалека по нагромождению пакетов на подоконнике.
В коммунальных квартирах у жильцов было личное пространство, которое ограничивалось их комнатой. В подъезде у двери располагалось скопление дверных звонков и список жильцов.

А вот кухня, коридоры, ванная и санузел принадлежали сразу всем.
Нередко жильцы были безразличны к чистоте и гигиене в общих комнатах. Коридоры практически всегда были заставлены шкафами и лишними вещами.
О косметическом или капитальном ремонте речи не шло вовсе — жители коммуналок могли только сами проявить инициативу и облагородить места общего пользования.
Принимать ванну в коммуналке считалось чем-то странным. Общественная ванна обычно была не очень чистой, а сам процесс купания занимал слишком много времени — нет-нет, а бдительные соседи начнут стучать в дверь и говорить о “превышении”.

Стены уборных вывешивались кругами для унитаза — каждый принадлежал отдельной семье.
Туалетную бумагу подписывали и оставляли в туалете, либо носили с собой из комнаты. Пользоваться чужими гигиеническими принадлежностями строго запрещалось — правда все равно вскрывала очень быстро.

В такой обстановке между жильцами нередко возникали скандалы. Во-первых, тяжело было сожительствовать с чужими людьми.
Во-вторых, не всем нравилось натыкаться на хлам или велосипеды в нежилых помещениях. Идиллия в коммуналке встречалась очень нечасто.

В основном на кухне было 2 плиты и один обеденный стол. Если жильцов было не очень много, то они делили между собой конфорки. В ином случае приходилось следовать графику посещения, и чем меньше была кухня, чем жестче он был составлен.
А вы когда-нибудь жили в коммуналке или просто бывали там? Какие впечатления остались после такого места?

Елизавета КУТАФИНА, 22 июня 2022 г.
-----------

 

Стенания по ушедшему в небытие СССР в последние годы раздаются всё громче. Ведь там якобы всё было бесплатным, даже квартиры!
Но это не совсем так. Жилплощадь оставалась собственностью государства, она просто сдавалась гражданам в аренду.
Недаром проживающих на ней людей называли "квартиросъёмщиками".    Да и квартиры были разными.

ОБЩЕЕ  ЖИТЬЁ
Поколение, к которому принадлежит автор статьи, в абсолютном своём большинстве родилось и выросло, а то всю жизнь провело в коммуналках. Так в просторечии назывались квартиры, в которых проживали несколько не связанных родством семей или одиноких граждан.
А таковых могло быть до десятка, а иногда и более.

Незабвенный Владимир Высоцкий не врал, когда пел в "Балладе о детстве": "На 38 комнаток всего одна уборная..."   
И замечу, что это был не худший вариант.
Подавляющее большинство горожан (как "понаехавших", так и коренных) жили даже не в коммуналках, а в общежитиях. Вспомним знаменитые фильмы "Девчата", "Москва словам не верит" или лучший советский "блокбастер" "Место встречи изменить нельзя", в котором даже Жеглов - москвич от рождения и офицер МУРа - имел только койку в ведомственном общежитии.  
Подобная ситуация оставалась типичной для всего СССР вплоть до 1980-х годов.
Сегодня коммуналок не в пример меньше, но нельзя сказать, что с ними покончено безвозвратно.

ПОЧТИ  РОСКОШЬ
Если все ячейки пространства, отделённого входной дверью от остального мира, занимало одно семейство, то это называлось солидно
- "отдельная квартира", Причём упор всегда делался на слове "отдельная"!
Вплоть до послевоенного времени в больших городах такое встречалось нечасто. Жить без соседей обычно могли позволить себе (точнее, государство позволяло им это) лишь люди высокого социального статуса - личности номенклатурные.

В мои школьные годы из 50 выпускников 1955 года только двое жили в отдельных квартирах. Родители этих счастливцев занимали высокие посты: двое были директорами заводов, а ещё один являлся инструктором райкома партии.
Моя семья, хотя её и возглавлял ректор одного из ленинградских вузов, жила в коммуналке. Надо сказать, что по тем временам наши жилищные условия были далеко не худшими.
В шестикомнатной квартире мы - родители и я, а позже ещё и два члена уже моей семьи - занимали две соседние, но раздельные комнаты по 20 кв. метра каждая.

Это было почти роскошью.Все комнаты тянулись вдоль коридора и заканчивались общей  кухней площадью 9 кв. метра, плотно заставленной кухонными столиками. На них почти всегда пыхтели примусы, керосинки или керогазы.
Квартира, несмотря на многолетние обещания, газифицирована не была. На кухне же размещалась и единственная раковина с краном. Были ещё места общего пользования: санузел площадью 1 кв.м., а также ванная комната с дровяной колонкой. Помещение это использовалось для чего угодно, но только не по прямому назначению (я, например, закрывшись в ней, занимался фотографией). Для серьёзной помывки тела имелась общая районная баня, находящаяся примерно в километре от дома. Центрального отопления квартира также не имела, но зато в каждой комнате была своя печь. Все углы во дворе нашего большого, дореволюционной постройки дома, были забиты штабелями дров. Однако отец вместе с медалью "За оборону Ленинграда" получил льготу - индивидуальный подвал, специально для дров. Моей святой обязанностью было таскать их вязанками из подвала на наш третий этаж.

Я  СКАЗАЛ !
Любая коммуналка, как и всякая ячейка будущего коммунистического общества, была обязана иметь своего лидера, который демократично выбирался общим собранием жильцов. Конкуренции обычно не было, наоборот, люди чаще брали самоотвод.
Назывался такой лидер ответственным квартиросъёмщиком. Его верховенство официально признавалось жилконторой и милицейским участковым. Функции его были туманны.
Такой лидер мог стать для обитателей квартиры как ангелом-хранителем, так и дьяволом. В многонаселённых квартирах вокруг него обычно кучковалась пара активисток-пенсионерок. Они именовали себя "квартирным комитетом", сообща присматривали за порядком, критиковали и призывали нарушителей к сознательности. Иногда это делалось даже с помощью настенной агитации, порой довольно остроумной.

HOMO  COMMUNALICUS
Но всё же главным атрибутом коммунальной квартиры, определявшим её достоинства и пороки, был не метраж мест общего пользования и не количество соседей, а их качество.  Именно от последнего зависел сложившийся в квартире моральный климат.
Из обитателей коммуналок за многие десятилетия их существования эволюция сформировала специфический социальный человеческий подвид, условно названный homo communalicus. В жизни этого "homo" тайны отсутствовали начисто. Ничто не могло укрыться от взоров соседей. Да и не должно было. Ведь любая непрозрачность вызывала подозрительность, особенно в приснопамятные 1930-е годы. Соседи могли оценить как чужую верхнюю одежду, которая висела в коридоре, так и нижнее бельё, сохнувшее после стирки под потолком общей кухни или ванной комнаты. Не были секретом и кулинарные пристрастия, а состояние желудочно-кишечного тракта легко угадывалось по чистоте и продолжительности использования общего клозета.
Со временем соседи настолько свыкались с неизбежной теснотой внутриквартирного общения, что начинали воспринимать друг друга почти как родных. В коридоре или на кухне можно было запросто появиться в старом халате, дырявых тренировочных штанах и несвежей майке. А если кто-то из обитателей коммуналки отмечал юбилей или иное приятное событие, то неписанные правила требовали хотя бы символически угостить соседей частью праздничного пирога.

СО СЛЕЗАМИ  НА  ГЛАЗАХ
Правда, всё вышесказанное справедливо лишь в отношении  благополучной коммуналки.
Но бывали и такие, где на общей кухне крышки кастрюль закрывались на замок, где дрессированные кошки гадили в оставленную в коридоре соседскую обувь, а замочные скважины затыкались ватой в попытке защититься от межкомнатного шпионажа.
Мне повезло: мои немногочисленные соседи происходили исключительно из коренных петербуржцев-ленинградцев, оттого и жизнь квартиры протекала относительно спокойно и мирно, а редко случавшиеся ссоры не перерастали в скандалы. В местах общего пользования - коридоре, туалете, кухне - висело по одной лампочке. Контроль расходуемой в общественных местах электроэнергии осуществлялся отдельным счётчиком. Оплата выполнялась всеми жильцами по согласованному алгоритму, уборка общих мест - в соответствии с вывешенном в коридоре графиком. Эксцессов на этой почве не бывало.

Но вообще однозначной оценке коммуналки не поддаются. Люди, состарившиеся в них, нередко вспоминают их по-доброму. Многие, получив наконец право на переезд в вожделенную отдельную квартиру в хрущёвке где-то на окраине города, прощались с соседями со слезами на глазах...
Константин  РИШЕС   журнал "Наша история"  № 1  \  2023


ДА МИНУЕТ НАС ЧАША СИЯ

Исполнитель роли Хоботова в фильме "Покровские ворота" Анатолий Равикович сам вдоволь пожил в ленинградской коммуналке.
Он вспоминал:
"В квартире были кухня, туалет, и малюсенькая комнатка, где когда-то, может до революции, стояла ванна. Между жильцами шли бесконечные переговоры, что неплохо бы ванну реанимировать, к тому же в ней и стирать могли бы.
Все эти разговоры кончались ничем, Когда дело доходило до сбора денег, консенсуса не достигали".

После выхода на экран "Покровский ворот", его часто спрашивали, нет ли у него ностальгии по коммуналкам, ведь так славно,
судя по фильму, жили.
"Нет, - отвечал он. - Пропади они пропадом, и да минует меня сия участь"
Да и вас тоже!

ЯБЛОКО РАЗДОРА
Важнейшим атрибутом некоторых "продвинутых" коммуналок был общий телефон, размещённый в коридоре.
Увы, нередко он становился яблоком раздора и поводом для внутриквартирных конфликтов:
одни занимали его слишком долго,
другие говорили слишком громко,
а третьи очень часто звонили по ночам...
Постоянное присутствие посторонних любопытных ушей побуждало говорящих пользоваться эзоповым языком. В то же время с помощью телефона можно было запросто - хоть и ненадолго - повысить свой авторитет среди соседей. Достаточно было всего лишь нарочито громко сказать в трубку:
"Машину не присылайте, пройдусь - хочу размяться немного..."

инет