— песня из фольклора восточноевропейских евреев (ашкеназов).
Одна из любимых песен евреев на идиш.
Известна в Польше, Украине, России, а последнее время — также в Израиле.
Народные варианты песни существовали уже давно, но текст (загадки в песне, например:
- «что выше дома? — труба»,
- «кто проворней мыши? — кошка» и т. д.) — был весьма разнообразным.
Впервые опубликована лишь в 1940 году (в США).
Окончательный вариант этой песни многие относят к творчеству Александра (Аби) Эльштейна — популярного польско-американского композитора тех времён.
В фильме «Сабина» (2002) песню «Тум-балалайкa» сочинила Сабина Шпильрейн... Текст на идише | транслитерация | дословный перевод | стихотворный перевод
Наришэр бохэр, вос дарфсту фрэйгн?
А штэйн кэн ваксн, ваксн он рэйгн,
Либэ кэн брэнэн ун нит ойфhэрн,
А hарц кэн бэйнкен, вэйнэн он трэрн!
(Припев.)
Вос из hэхэр фун а hойз?
Вос из флинкэр фун а мойз?
Вос из тифэр фун а квал?
Вос из битэр, битэрэр ви гал?
(Припев.)
А коймэн из hэхэр фун а hойз,
А кац из флинкэр фун а мойз,
Ди тойрэ из тифэр фун а квал,
Дэр тойт из битэр, битэрэр ви гал!
Молодой парень стоит и он думает,
(Или: Молодой парень стоит, стоит и думает)
Думает и думает целую ночь:
Кого взять и не стыдиться,
Кого взять и не стыдиться?
Припев:
Звучи бала, звучи бала, звучи балалайка
Звучи бала, звучи бала, звучи балалайка
Звучи балалайка, играй балалайка
(или наоборот)
Играй балалайка, пусть будет весело!
Девочка, девочка, я хочу вас спросить:
Что может расти, расти без дождя?
Что может пылать без конца?
Что может тосковать, плакать без слёз?
(Припев.)
Глупый парень, почему ты спрашиваешь?
Камень может расти, расти без дождя,
Любовь может пылать и никогда не кончаться,
Сердце может тосковать, плакать без слёз!
(Припев.)
Что выше, чем дом?
Что быстрее, чем мышь?
Что глубже, чем колодец?
Что горькое, более горькое, чем жёлчь?
(Припев.)
Труба выше чем дом,
Кошка быстрее, чем мышь,
Закон (Тора) глубже, чем колодец,
Смерть горькая, более горькая, чем жёлчь!
(Припев.)
Думает парень ночь напролёт
Ту ли девчонку в жёны берёт
Можно влюбиться и ошибиться
Ах, если б всю правду знать наперёд!
Припев:
Тумбала, тум-бала, тум-балалайка
Тум-бала, тум-бала, смейся и пой!
Тум-балалайка, сердцу сыграй-ка
Пусть веселится вместе с тобой!
Слушай, девчонка, ты мне ответь:
Что может вечно, вечно гореть,
Что без дождя растёт и в мороз,
Что может плакать, плакать без слёз?
Парень, тебе я скажу не шутя:
Камень растёт без тепла и дождя,
Вечно гореть любви суждено,
Плакать без слёз может сердце одно!
Стихотворный перевод (О. Аникиной)
Парень над думкой бьётся опять как бы жениться не прогадать
Много на свете девушек встретил где ж моё счастье вот бы понять
Припев: Тумбала тумбала тумбалалайка Тумбала тумбала тумбалала
Трень балалайка брень балалайка Вот балалайка такие дела
Милая дай ответ на вопрос что нас согреет в лютый мороз
Что без дождя в душе расцветает что пред тобою плачет без слёз
Как это просто глупенький мой греет любовь холодной зимой
Сердце пусть плачет но это не значит, что я твоею стану женой
(Припев.)
Парень над думкой бьётся опять как бы жениться не прогадать
Много на свете девушек встретил где ж моё счастье вот бы понять
(Припев.)
Парень не спит э-эту ночь, сон от себя гонит прочь:
На ком жениться, не ошибиться... на ком жениться, не ошибиться. Припев:
Тумбала, тумбала, тум балалайка, тумбала, тумбала, тум балалайка,
Эх, балалайка, нам подыграй-ка, аВесело будет, фрейлэх зол зайн!
Девушка милая, ты мне ответь: Что бесконечно может гореть?
Что же растет без дождя и без гроз? Что же тоскует, плачет без слёз?
(Припев.)
Глупый ты парень — она говорит, — Только любовь бесконечно горит,
Камень растет без дождя и без гроз, Сердце тоскует и плачет без слез.
(Припев.)
Думает парень ночь напролёт Ту ли девчонку в жёны берёт?
Можно влюбиться и ошибиться, ах, если б всю правду знать наперёд!
Припев:
Тумбала, тум-бала, тум-балалайка, тум-бала, тум-бала, смейся и пой!
Тум-балалайка, сердцу сыграй-ка, Пусть веселится вместе с тобой!
Слушай, девчонка, ты мне ответь: Что может вечно, вечно гореть?
Что без дождя растёт и в мороз, что может плакать, плакать без слёз?
(Припев.)
Парень, тебе я скажу не шутя: Камень растёт без тепла и дождя,
Вечно гореть любви суждено, Плакать без слёз может сердце одно!
(Припев.)
Что в домах повыше крыш? Кто быстрей, быстрей, чем мышь?
Что глубже колодца можно найти? Горечью желчь может что превзойти?
(Припев.)
Трубы в домах повыше крыш, кошка быстрей, быстрей, чем мышь.
Глубже колодца закон глубиной, горечью желчь меньше смерти одной.
Парень в сомнениях дни напролет: Нет аппетита и сон не берет.
Думает парень, как бы влюбиться, как бы влюбиться, чтоб не ошибиться.
Припев:
Тумбала-ла, тумбала-ла, тумбалалайка. Тумбала-ла, тумбала-ла, тумбалалайка.
Эй, балалайка, громче играй-ка, пусть будет весело, весело всем.
Девушки, девушки, парень не знает, что без дождя произрастает,
Что без огня горит, не сгорает, что может плакать, слез не утирает.
(Припев.)
Глупый парнишка, смешное сомненье: Камень без дождика — это растенье,
Тот, кто полюбит, горит — не сгорает, Сердце заплачет, слез не утирает.
О тексте песни
В песне парень задаёт девушке вопросы (загадки), а та, в свою очередь, отвечает на них. Загадки традиционно ассоциируются с любовью и ухаживанием. Есть два типа еврейских песен, основанных на загадке: первым является последовательность задач, например, детская песня «דו מיידעלע דו פיינס» («Мэйдл ду, файнс ду…» — «Девушка ты, красивая ты…»); вторым типом является замена на головоломки («א חתן האט געוואלט זיין כלה אויסקלערן», проверка невесты), эти стихи соответствуют англо-шотландским балладам.
Две головоломки из песни «Мэйдл ду, файнс ду…»: «где вода без рыбы? — вода прудов не имеет рыбы»; «что глубже весны? — Тора глубже весны».
Некоторые исследователи высказывают мнение, что девушка не даёт приемлемого ответа на первый вопрос в песне «Тум-балалайка»: что может расти без дождя? — камень может расти без дождя.
Вместо этого предлагается версия, которая на вопрос «что может расти без дождя?» дает такие ответы: «האָר» (hor, волос) или «פארשטיין קען וואקסן אָן רעגן» («Farstein кэн ваксн, ваксн он рэгн»,
«понимание может расти без дождя»)
***
Плакать без слёз может сердце одно
Сегодня в рубрике «Люди и песни» мы предоставляем слово одному из постоянных читателей журнала «Солнечный ветер» — Михаилу Богомолову из Владивостока.
Мы уже немного знакомы с его стихами: статью о «Wenn die Soldaten» прекрасно дополнил его поэтический пересказ этой старой немецкой песни.
Песня, о которой пойдёт речь сегодня, — она тоже старая. Старая еврейская песня, которую все мы слышали не раз. Песня, на судьбу которой наложила свой страшный отпечаток война. Песня-символ… Михаил Богомолов из Владивостока рассказывает сегодня о песне «Тумбалалайка».(Валентин Антонов)
Я родился во Владивостоке, я сын китобоя: со всеми морскими историями от отца и подарками — от заводных музыкальных машинок до водяных пистолетов и жевательной резинки. Детство моё прошло в ожиданиях «счастья» — вот придёт отец…
И самое яркое воспоминание детства — песня «Тумбалалайка». Когда-то эта песня неслась со всех сторон: и из окон тех счастливцев, у кого были магнитофоны, и просто напевом прохожих, и из репродукторов на базе «Советская Россия», и с распоследнего китобойца, стоявшего в судоремонтных заводах города, и с миноносцев и подводных лодок, и с крейсеров…
Мой старший сосед и дружок вместе с «Сулико» разучивал на гитаре и её. Время Битлз ещё не наступило, «Цум, цум, цум балалайка», — напевал он и старательно подбирал аккорды. Потом, помню, и по телевизору были всякие песни, похожие на эту: «Цум, цум, цум балалайка»… Такой она и отпечаталась в моей памяти.
Отпечаталась — и ничего теперь с этим не поделаешь…
Что же в ней такого? О чём она?
Взглянем на канонический текст песни песни и на тот её перевод,
который считается одним из самых удачных:
Shteyt a bokher un er trakht, Trakht un trakht a gantse nakht;
Vemen tsu nemen un nit farshemen,
Vemen tsu nemen un nit farshemen.
Tumbala, tumbala, tum balalayke, Tumbala, tumbala, shpil balalayke,
Tum balalayke shpil balalayke,
Tum balalayke, freylekh zol zayn
Meydl, meydl, kh'vel bay dir fregn:
Vos ken vaksn, vaksn on regn?
Vos ken brenen un nit oyfern? Vos ken benken, veynen on trern?
Tumbala, tumbala, tum balalayke…
Narisher bokher, vos darfstu fregn, A shteyn ken vaksn, vaksn on regn, Libe ken brenen un nit oyfern, A harts ken benken, veynen on trern.
Tumbala, tumbala, tum balalayke…
Нана Мускури
Думает парень ночь напролёт, Ту ли девчонку в жёны берёт. Можно влюбиться и ошибиться. Ах, если б всю правду знать наперёд!
Тумбала, тум-бала, тум-балалайке, Тум-бала, тум-бала, тум-балала, Тум-балалайка, сердцу сыграй-ка,
Пусть веселится вместе с тобой!
Слушай, девчонка, ты мне ответь: Что может вечно, вечно гореть, Что без дождя растёт и в мороз, Что может плакать, плакать без слёз?
Тумбала, тум-бала, тум-балалайке…
Парень, тебе я скажу не шутя: Камень растёт без тепла и дождя, Вечно гореть любви суждено, Плакать без слёз может сердце одно!
Тумбала, тум-бала, тум-балалайке…
«Ну и что, самый заурядный текст», — скажет обыватель. Нет! Или даже — не-е-ет! Тут ведь самые корни души еврейского народа. Народа рационального, расчётливого, народа, умеющего посмеяться над собой — кто ж лучше самих евреев рассказывает «анекдоты про евреев»…
Если набрать в любом поисковике слово «тумбалалайка», то появится около девяти тысяч ссылок.
Правда, в большинстве своём они дублируют друг друга, так что в итоге мы мало что можем узнать из них о происхождении «Тумбалалайки»…
В 1940 году в Нью-Йорке появилась запись этой песни в исполнении популярного вокального дуэта сестёр Берри (именно такие песни, как «Bay Mir Bistu Sheyn» или «Тумбалалайка», — они, собственно говоря, и сделали знаменитых «сестёр Берри» из мало кому до той поры известных певичек Минны и Клары Бейгельман, дочерей еврейских иммигрантов из России). Слова народные, музыка Аби Элстайна (Абрама Эльштейна, еврейского эмигранта польского происхождения) — так было указано на пластинке.
Песня быстро обрела популярность по всей Америке. Но вскоре началась война, отодвинувшая культуру на дальний план…
А потом была Победа, была фултоновская речь Черчилля и годы отчуждения от Европы и Америки.
Наконец, в 1959 году в Москве состоялось доселе небывалое событие — американская выставка.
Уж и не знаю, что нам показывали на выставке, но вот культурную программу могу перечислить наизусть.
Наряду со многими выдающимися деятелями культуры и искусства Америку там представлял и вокальный дуэт сестёр Берри, исполнявший на идише популярные еврейские песни.
Сказать, что их выступление вызвало бурю эмоций, значит не сказать ничего. Их готовы были носить на руках, публика не отпускала их, многие песни звучали по многу раз. И — небывалый случай — само их выступление в Зелёном театре парка Горького было на следующий же день повторено.
А в шестидесятые годы сёстры Берри опять приехали к нам, и опять их выступления пользовались невероятным успехом.
И их, как теперь говорят, визитной карточкой и была — «Тумбалалайка».
«Тум балалайка». Поют сёстры Берри
Так что же это за песня, что нам известно о ней? Как это ни странно, почти ничего. Набрав в любом поисковике слово
«тум балалайка», снова и снова видишь одно и то же: Нью-Йорк, 1940 год, Аби Элстайн, сёстры Берри…
Правда, изредка встречаются упоминания о том, что сама-то песня, конечно, гораздо старше, а в 1940 году она-де лишь была впервые опубликована.
Благодаря любезной помощи моих израильских друзей удалось установить, что один из вариантов «Тум балалайки» был опубликован в сборнике еврейских песен под редакцией Арно Наделя, вышедшем в Берлине в 1923 году (между прочим, экземпляр этого сборника подарила моему другу женщина, на себе испытавшей все тяготы фашистского концлагеря).
Разумеется, это вполне может быть и не первая публикация песни.
Итак, песня минимум на два десятка лет старше той её обработки, которая нам знакома по выступлениям сестёр Берри.
А вот интересный вопрос: откуда в еврейской песне такой припев? И при чём там русская балалайка?.. С балалайкой проще: вспомним «Яму» и «Гамбринус» Куприна — на чём играли евреи?
Фактически, они играли на всём, что могло издавать звуки, и балалайки вовсе не были редкостью.
А вот припев… да, это интересно.
Дело, как мне представляется, в том, что на стыке девятнадцатого и двадцатого веков среди евреев, живших в Восточной Европе и, в частности, в южных областях России, получило распространение хасидское религиозное учение.
Известно, что хасиды были людьми жизнерадостными и любили петь, они и сами сочиняли мелодии, и охотно их заимствовали. Так вот, желая обойти традиционный запрет на всякую работу в шаббат (а ведь в субботу под запретом оказывались и музыкальные инструменты), хасиды придумали петь, имитируя звуки различных музыкальных инструментов. Именно так, на мой взгляд, и мог появиться у «Тумбалалайки» её припев.
Что же касается её куплетов, то они очень напоминают… русские частушки с их чередованием: парень — девушка, загадка — отгадка, и так далее.
Дело-то ведь молодое, нужно ведь приглядеться к избраннице, не так ли?..
А может, всё происходило и не совсем так — кто ж теперь это знает? Например, Дмитрий Якиревич, известный специалист по еврейской певческой культуре, когда я познакомил его со своими смелыми предположениями о происхождении «Тум балалайки», решительно заявил:
… К хасидской песне она не имеет отношения. Одна из причин в том, что вопросы матримониального характера никогда не поднимались в хасидском фольклоре.
Никаких свидетельств о связи с Шабатом в песне тоже нет. На эту тему существуют сотни вещей, наполненных совершенно другой философией.
… В случаях с хасидами имели место другие сочетания: бим-бом, бирибом, диридом, чирибом, тигл-дигл-дам, тумба-тумба-тумба-ба и другие, которые сопровождались выстукиванием ритма по столу.
По мнению Дмитрия Якиревича, тот вариант «Тумбалалайки», который ныне широко известен, который звучит и в кино (например, в фильме «Старые клячи»), и на концертах (например, в исполнении сестёр Берри или Кобзона с Хором Турецкого), и на фестивалях клезмерской песни, и в гаштетах Берлина, и в кабачках Кракова, — этот вариант «Тумбалалайки» следует отнести к жанру так называемой «ресторанной песни». Вывод этот представляется, на первый взгляд, несколько неожиданным, и Дмитрий Якиревич специально подчёркивает: "Я пишу об этом безо всякой коннотации: положительной или отрицательной. Штраус тоже выступал в ресторане. И у каждого жанра есть свои слушатели. Для меня просто важно, чтобы не было путаницы в жанрах.
По-видимому, один из самых ранних вариантов исполнения «Тумбалалайки» прозвучал в давней телепередаче с участием Пита Сигера и Рут Рубин. Во всяком случае, Дмитрий Якиревич, получив от меня ссылку на соответствующий видеоролик, отозвался о нём весьма эмоционально:
За ссылку Вам ОГРОМНОЕ СПАСИБО!!! Я безмерно рад, что, наконец, Пит Сигер и Рут Рубин оказались теми, кто ПРАВИЛЬНО воспроизвели мелодию.
Если Пита Сигера представлять, в общем-то, нет особой необходимости, то о Рут Рубин нужно сказать, что это — женщина-легенда, собравшая по крупицам фольклорное наследие еврейских эмигрантов в Америке. В отсутствие вкуса её заподозрить невозможно…"
Слушаем «Тумбалалайку» в исполнении Пита Сигера и Рут Рубин.
Следует, вероятно, сказать и вот ещё о чём. В сознании многих людей «Тумбалалайка» стала неким символом страданий еврейского народа во Второй мировой войне. В конце шестидесятых годов Александр Галич написал своё огромной силы стихотворение под названием «Баллада о вечном огне», которому был предпослан следующий эпиграф: …Мне рассказывали, что любимой мелодией лагерного начальства в Освенциме, мелодией, под которую отправляли на смерть очередную партию заключённых, была песенка «Тум-балалайка», которую обычно исполнял оркестр заключённых.
Вот лишь несколько строф из стихотворения Галича: …Помнишь, как шёл ошалелый паяц Перед шеренгой на аппельплац, Тум-балалайка, шпил балалайка, В газовой камере — мёртвые в пляс…
Ах, как зовёт эта горькая медь Встать, чтобы драться, встать, чтобы сметь! Тум-балалайка, шпил балалайка, Песня, с которой шли мы на смерть!
Тум-бала, тум-бала, тум-балалайка, Тум-бала, тум-бала, тум-балалайка, Тум-балалайка, шпил балалайка, Рвётся и плачет сердце моё!
«Песня, с которой шли мы на смерть»… Галич напрямую говорит здесь о том, что песня эта изуверски исполнялась в нацистских концлагерях силами заключённых музыкантов перед обречёнными на смерть людьми.
Справедливости ради, приведу по этому поводу и другое мнение. Дмитрий Якиревич:
… При всём уважении к Галичу (который с еврейской культурой был незнаком даже поверхностно: антисемитизм и пятый пункт не в счёт, — а его замечательная поэма о Януше Корчаке это всё-таки пронзительный крик русского интеллигента), я не думаю, что «Тумбалалайку» исполняли в нацистских лагерях смерти. Во всяком случае, слышу об этом впервые. Даже если и были такие случаи, это ещё ни о чём не говорит.
Примечание редактора публикации
При всём уважении к Дмитрию Якиревичу, его категоричность представляется, в данном случае, ничем не оправданной. Для написания стихотворения Галичу не было никакой необходимости быть специалистом в области еврейской культуры: он лишь поэтически обобщил то, о чём ему рассказал очевидец.
Разумеется, очевидец мог ввести его в заблуждение. Однако утверждать это категорически — тоже нет ни малейших оснований.
Зато бесспорно, что, например, «Тумбалалайку» в Освенциме наверняка хорошо знали.
Да тот же Арно Надель (Arno Nadel), редактор упомянутого выше сборника «Jüdische Liebeslieder», вышедшего в 1923 году, погиб где-то в марте 1943 года именно в Освенциме.
О том же самом говорится и в стихотворении Семёна Липкина «Военная песня». И мелодия, да и вся песня — угадываются тут сразу:
… В полураскрытом чреве вагона — Детское тельце. Круг патефона. Видимо, ветер вертит пластинку.
Слушать нет силы. Плакать нельзя.
В лагере смерти печи остыли. Крутится песня. Мы победили. Мама, закутай дочку в простынку.
Пой, балалайка, плакать нельзя.
Я против той позиции, когда жертвами войны выставляются одни и забываются другие.
Жертвами войны явились все народы воевавших стран, в войне не было избирательности, и больно было всем — евреям, русским, украинцам, белорусам, полякам, румынам, немцам, грекам, итальянцам, бельгийцам, французам (простите, кого не назвал…) — всем было больно от снарядов, бомб, газовых камер и печей концентрационных лагерей.
А евреи — евреи плачут, заслышав «Тумбалалайку», самую еврейскую из всех еврейских песен, и, по большому счёту, совершенно неважно, звучала ли она именно в Освенциме в исполнении заключённых музыкантов, перед обречёнными на смерть людьми, — ведь именно ей, по нацистской идеологии, всё равно предстояло взойти на эшафот.
Ну и напоследок: в 2002 году в прокат вышел фильм «Сабина» итальянского режиссёра Роберто Фаензы — о любви и трагической судьбе Сабины Шпильрейн, психоаналитика и педагога, ученицы Карла Густава Юнга (и его возлюбленной) и Зигмунда Фрейда, стоявшей у истоков психоанализа в России.
В августе 1942 года Сабина, вместе с тысячами других евреев, была расстреляна в оккупированном нацистами Ростове, в печально знаменитой Змиёвской балке.
… В один из майских дней 2009 года, перед праздником Победы, я случайно встретился с женщиной преклонного возраста, которая просто рассказала мне о своей жизни.
Этого её рассказа с лихвой хватило бы на целый роман, но я не писатель — и у меня родилось вот такое небольшое стихотворение. «Балалайка»: - Парк, как отдушина после парада.Тень от деревьев. Безлюдность аллей. А в закутке, где ракушка-эстрада, Трень-балалайка жжёт все быстрей.
…Станция. Выгрузка. Злые собаки. Голос ломается мамин: — …Не смей, Дочка, не бойся… — Звук балалайки… Он мне остался в память о ней.
Клетками нары. В стены барака Нас загоняли, будто зверей…Режь, балалайка, трень-балалайка, Огненной ноткой сердце согрей.
Дядям и тётям — взрослые пайки, Только чтоб капала кровь у детей, С нами делились французы, поляки — Зайкой из хлеба, жизнью своей.
Трубы Майданека и Бухенвальда… Тысячи тысяч убитых людей… Эх, балалайка… Забудем давай-ка, Кто был там русский, кто был еврей.
Вот и всё, что я хотел рассказать о песне своего детства… Михаил Богомолов, сентябрь 2009 года
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
