Самое важное — это то, что невидимо. А.Сент-Экзюпери Милый друг, иль ты не видишь, Что всё видимое нами Только тени, только отблеск, От незримого очами? Вл.Соловьев В самой действительности содержится не больше, чем в только возможном. И.Кант
Понятие «виртуальность» столь неоднозначно, что мне понадобилось осуществить небольшое исследование, дабы как-то «локализовать» его смысл.
Любопытно, в словарях Даля, Ушакова, Ожегова и многих других понятие
«виртуальность» отсутствует.
В советские времена ученые и философы пытались вообще избежать употребления этого слова из-за содержащихся в нем идеалистических коннотаций.Начну с того, что греческая «arete» или латинский «virtus» означали «потенциальный», «возможный», тогда как латинский realis — «действительный», «существующий». Другая этимологическая интерпретация виртуального (от латин. «virtue» — сила, способность) — не «возможный», а «могущий», то есть «способный что-то сделать».
В западной культуре латинское слово «virtus» употребляется в целой связке значений (моральная ценность, благо, добродетель, определенный артефакт, актуально существующая и действующая реальность), но чаще под «virtus» понимают потенциальное, запредельное, невещественное бытие — реальность, которая может существовать как в потенциальном, возможном состоянии, так и в актуально существующем, действующем состоянии.
В английском языке слово «virtue» также определяется как «эффективность, действенность, способность давать определенные результаты», а слово «virtual» означает действительный, существующий, производящий эффект, хотя и не воспринимаемый как таковой, применяемый для практических целей, действующий, действительный, хотя и не названный и не фактический. Отсюда же подобное понятие «virtualis» — «обладающий мощью». Любопытно, что в английском языке слово «virtuality» означало, прежде всего, «сущность, существо, фактическая сторона» и лишь затем — «виртуальность» как эфемерность.
В этом состоит фундаментальное различие подходов к виртуальности на Западе и у нас. Обращаю внимание на подобие этимологий латинских понятий «virtus» и «veritas» (то есть потенции, силы, добродетели и истины). Виртуальность — не эфемерность, а, скорее, наоборот, глубинная способность невидимого влиять на видимое, невоспринимаемого на воспринимаемое, мнимого на явное, невоплощенного на воплощенное.
Смыслы, ныне вкладываемые в понятие «виртуальный»: — то, что наличествует «в возможности» и может или должно проявиться при определенных условиях; — идеальная сила, стремящаяся реализоваться;
— эфемерный, мнимый, ирреальный, мифический, вымышленный, сверхчувственный, сверхъестественный, условный, кажущийся, имитированный.
Древние мистики считали, что видимое — результат невидимого и использовали мистерии как средство пробудить высшую природу сознания для открытия тайного знания. Элевсинские мистерии, проводившиеся в Элевсинском святилище близ Афин на протяжении более двух тысяч лет, фактически использовали виртуальные (невидимые, сокрытые) миры для просветления неофитов, преображения их внутреннего мира в результате соединения с запредельным или небесным.
Буддист Патанжали во II в. до н. э. употреблял слова с корнем «vrt» для обозначения мгновенной беспрепятственной актуализации психического акта йогина. Например, «vrtti» означает развертывание актов сознания человека в конкретные события или практики («pratyaya»). Во многих языках подобные понятия относят ко всему экстраординарному, выходящему за пределы обыденности, к возможности изменить свое сознание, мгновенно актуализировать, выплеснуть свои латентные возможности, взглянуть на мир иначе.
В Средневековье «virtualis» рассматривалось не как природное свойство человека, но как обитающие в его душе Святой Дух либо Божественная сила.
Вплоть до эпохи Возрождения «virtus» или «virtu» соотносили с теозисом, Богопознанием. Позже в связи с этим возникло понятие «virtuoso» — виртуозность, как способность творческой реализации человеком своей «virtu», близости к Богу.
В средневековой философии понятие «virtus» использовалось, главным образом, для обозначения актуальной действующей силы, действующей причины или присущего Универсуму и его частям скрытого активного идеального начала, побуждающего к возникновению реального из виртуального. В этом случае реальность как таковая является виртуальной, но «материализуется» под действием «virtus». Посредством «virtus» абсолютные сущности воплощаются в мире вещей.
У схоластов «virtus» выступал в роли связи абсолютной сущности с активностью единичных предметов или обозначал божественную сущность, готовящую душу к созерцанию божественной истины, ступень восхождения к Богу. Так, у Дунса Скотта трансцендентный «virtus» трансформировал единую и целостную божественную реальность в бытие вещей и конкретный человеческий опыт.
Византийский богослов IV в. Василий Великий писал о способности высшей (порождающей) реальности генерировать низшую, имеющую иные характеристики.
Схоласты рассматривали «virtus» также как глубинную связь между разноуровневыми реальностями в иерархии бытия, либо как соотношение потенциального и актуального.
«Виртуальность» у Фомы Аквинского означала присутствие души и сосуществование иерархии душ.
Для Николая Кузанского «virtus» — абсолютная сила, всепревосходящая причина, дающая бытие всему существующему, то есть, в конечном итоге, Бог: «И в Тебе истина и прообраз бытия…»
Кстати, становление науки с ее заменой «Божественной силы» «законами природы» мало сказалось на понимании и статусе понятия «virtus» как особой, всепроникающей силы, определяющей природные процессы.
Надо иметь в виду, что при всех метаморфозах, которые претерпело понятие «virtus» в ходе своей эволюции, оно сохранило значение миропорождающей реальности.
В божественной виртуальной реальности роль «virtus» играют вера, надежда, любовь, добро, счастье и т. п. В этической виртуальной реальности роль «virtus» играет понятие «смысл жизни». В виртуальной реальности культуры «virtus» — сила божественного творчества.
Не вызывает сомнений существование глубочайших связей между разными реальностями, и, более того, эти связи реализуются посредством «virtus».
«Склонность» к реализации — это не просто потенциальная, сокрытая или логическая возможность, но нечто технически осуществимое, например, компьютерная виртуальная реальность.
Под «виртуалистикой» ныне понимают философию или «технологию» исследования виртуальных реальностей, в которой место единственно существующей материальной реальности занимают множественные слои иерархической реальности. Виртуалистику можно рассматривать как подход к реальности, основанный на многомирии, или как соответствующую технологию, способ бытийствования, методику порождения реальностей, оказывающих на человека значительно большее влияние, чем физический мир.
Исследование проблем виртуальности выявило не просто ошеломляющее богатство и плодотворность виртуальных подходов к реальности, но ее ведущую, приоритетную роль в паре виртуальность-реальность.
Виртуальность фундаментальнее и глубже материальной реальности не в том смысле, что вторая возникает из первой, но в том, что она полнее, богаче, глубже, фантастичнее «яви». Виртуальное проясняет реальное, в виртуальное уходят корни и причины реального.
Можно разделить два основных «измерения» виртуальности: научно-естественное и культурно-психологическое («физическая виртуальность» и «культурная виртуальность»). Первое относится к актуальному бытию, второе — к человеческому творчеству и сознанию. Впрочем, как мы увидим, то и другое тесно увязано между собой (более подробно см. мою книгу
«Квантовая физика и квантовое сознание. Встреча науки и мистики»). В.В.Афанасьева выделила четыре горизонта виртуального бытия:
— естественные виртуальности, включающие все виртуальные объекты физического мира; — технические виртуальности, созданные благодаря компьютерным технологиям и средствам масс-медиа;
— культурные виртуальности, включающие виртуальные феномены мифологии, религии, философии, этики, литературы и искусства; — виртуальность мистического.
Я склонен рассматривать виртуальность не просто как творение человека или человеческую субъективность, но как яркую объективную манифестацию глубоких онтологических закономерностей и принципов, определяющих глубинную природу вещей и человеческого сознания. При этом онтологический статус виртуальности практически равен статусу реальной жизни, но выражен как потенция, реализующаяся в процессе эволюции — подобно тому как семя «разворачивается» в растение или животное. Развитие, эволюция — это непрерывный процесс актуализации виртуального, бесконечные переходы возможного в действительное, задающие все более расширяющийся спектр новых реальностей и возможностей. Вот что называется иметь облик, которого нет, обладать существованием, не будучи вещью, говорил Лао Цзы.
С.С.Хоружий рассматривал виртуальность как недород бытия, недовыраженность, недовоплощенность, неопределенность, разрыв между выражающим и выражаемым. Он ввел представление о топосе виртуального как «месте пребывания» логической неопределенности или состояниях, продуцируемых виртуальными стратегиями. Я не считаю виртуальную реальность сотворенной и локальной — скорее творящей и универсальной.
Словосочетание «виртуальная реальность» не только не содержит в себе противоречия, сочетания несочетаемого, но, наоборот, подчеркивает единство материального и идеального, души и тела, единичного и всеобщего, духовного и реального. Виртуальная реальность активна и продуктивна, давая человеку новые головокружительные возможности не только для полетов во сне и наяву, но и для новых действий, проектов,
технологий.
Виртуальность часто определяют как «небытийное бытие», «небытие, беременное бытием» или «недовоплощенное бытие». Всё это, так сказать, философские фокусы, потому что виртуальность — предтеча реальности, причем даже не «вторая природа», а, судя по всему — первая, сущностная, миропорождающая. Современная физика признает, что наш мир (или наши миры) произошли (или непрерывно происходят) из небытия. Не случайно многие традиции, в том числе современные (см. американский бестселлер «Курс чудес» и мою книгу «Блудный сын»), считают иллюзорным именно материальный мир, тогда как реальным — виртуальный не субстанциональный, то есть то Ничто, из которого происходит Всё.
Виртуальная реальность реальна, актуальна, но не субстанциональна. Это не препятствует взаимодействиям и постоянным обменам между виртуальными и реальными объектами. Именно виртуальность сообщает смысл реальности. Именно, из виртуального Ничто зарождаются и инфлируют "пузыри" новых материальных миров, причем этот процесс зарождения и гибели бесконечен. Кстати, многие виртуальные события человек переживает не просто как реальные, а как наиболее значимые.
Виртуальный и реальный мир, небытие и бытие составляют единую целостность, взаимно проникая друг в друга.
Возможно, виртуальность нельзя отождествлять с небытием, потому что она функционирует, действует, творит и результатом этого творения является материальный мир.
Я считаю физическую или, лучше сказать, квантовую виртуальность не просто основой реальности, но порождающей реальностью, лежащей в основе бытия.
Как первооснова реальности, квантовая виртуальность является «первичным толчком», «источником и средой порождения», движителем развития, стержнем эволюции, космической информацией, связью между человеком и началами бытия.
Пророк, визионер, первооткрыватель, экстрасенс, погружаясь в транс или в сверхчувственное состояние, черпает из виртуальности, небытия, вакуума, космической информации новое знание, понимание, предсказание, предвидение.
Виртуальная реальность имеет универсальное значение, поскольку присутствует во всех культурных явлениях и научных теориях виде скрытой, сакральной, квантовой, информации.
Более того, я убежден в том, что человеческие достижения в науке, экономике, политике, культуре больше зависят от создаваемых символов и образов, чем от реальных поступков и вещей.
Это означает все большую виртуализацию социума в ходе эволюции культуры, с одной стороны, и изменение самих представлений о виртуальности, с другой. Автор статьи ИГОРЬ ГАРИН.
Миг
Был краткий миг – 20-ый век.Недолго жил там человек. Сейчас же век идёт другой, Пока не ясно он какой.
Был краткий миг и ясный слог - Иным быть век тогда не мог. Но нынче очень много слов – Все многословны – век таков.
А человек везде живёт, Чего-то хочет, водку пьёт. И времена не выбирает, И только след в них оставляет.
Реальный след – 20-й век. Реальным был там человек. Сейчас другой уж век идёт И виртуальный след несёт.
Все книги – виртуальный след, Реального в них вовсе нет. Хотя понижу я тональность – Реальна так же виртуальность.
Но книги можно ощутить, На полках можно их хранить. А что оставит нам смартфон, На полке будет тоже он?
Всё пофиг. Человек живёт. Икру и чипсы он жуёт. Реально это. Может быть. Но разве хочется так жить?
И привлекает виртуальность, Когда противна нам реальность. Реальность силы нам даёт, Когда в ней красота живёт.
А жизнь всего лишь краткий миг Когда ты красоту постиг. И длится миг тогда века, Когда ты жив, живой пока.
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
