Советские вожди за модой не следили. Но любимые вещи у них были.
Ленин, например, носил исключительно большие кепи и каракулевые шапки-пирожки, отдавал предпочтение костюмам-тройкам и галстукам в горошек.
Иосиф Сталин форсил в полувоенных френчах и хромовых сапогах,
а Хрущёв - в расшитых рубахах и летних шляпах.
Единственным членом ЦК КПСС, понимавшем толк в красивой одежде,
был Леонид Ильич Брежнев:
именно он, обладавший врождённым изяществом и вкусом, открыл перед советскими политиками мир мужской моды.
Любимец портных
Иностранные дипломаты писали о молодом Леониде Брежневе: "У него лучший портной в Москве. Этот партийный босс всегда одет с иголочки".
Хотя , на первый взгляд, носил он то же, что и все остальные: тёмные брючные пары, белые рубашки и строгие галстуки средней ширины.
Плюс верхняя одежда по сезону, с обязательными зимним пальто с каракулевым воротником и такой же шапкой.
И всё же он отличался от остальных: костюмы на нём сидели как влитые.
А всё потому, что Брежнев прислушивался к профессионалам, разрешал закройщикам по несколько раз подгонять новую вещь по фигуре.
Относился к ним с уважением, запасался терпением, зато на выходе получал идеальный результат.
Леонид Ильич вообще отличался завидной лояльностью.
Его личный парикмахер-фронтовик Толя, отвечавший в том числе и за густые брови вождя, частенько злоупотреблял спиртным, а потому нередко опаздывал к генеральному секретарю, приходил с похмелья, и тогда у него дрожали руки.
Сто раз Брежневу предлагали его уволить.
Но он отмахивался: "Хороший мужик".
И надо отдать Толе должное: даже с большого перепоя он ни разу не поранил вождя.
Это интересно
Одежду для парадных выходов генсеку шили индивидуально.
Однажды в обстановке строжайшей секретности в Дом моделей на черной "Чайке" приехали чиновники и заказали двум молодым модельерам - Вячеславу Зайцеву и Александру Игманду эскизы мужского костюма большого размера.
Сотрудники Дома моделей не сомневались, что заказ достанется Зайцеву.
Ведь к тому времени он был единственным русским кутюрье, которым восторгалась французская пресса.
Вячеслав Зайцев также прославился своей коллекцией телогреек из веселенького ситчика.
Цветные валенки были расписаны гуашью, а брюки и рубашки были сделаны из мужского хлопчатобумажного белья, которое Зайцев купил в Военторге и покрасил в мастерских Большого театра.
К тому времени Вячеслава Зайцева уже приглашали сотрудничать с Кремлем, однако его свидание с политической элитой чуть не стоило карьеры.
Увидев жен Брежнева и Громыко, Зайцев подумал вслух - "Боже мой, неужели мне придется с ними работать."
В итоге личным модельером Леонида Брежнева стал Александр Игманд. Фотограф Владимир Мусаэльян уверен, что "выбор пал на Игманда, потому что он был более покладист". Александр Игманд родился в семье провинциального партработника. Сын партийной шишки, "хозяина области", он несколько лет работал подмастерьем у пьяницы портного, а потом с блеском окончил столичный текстильный институт, распределился в престижный Дом моделей и стал специалистом по классическому мужскому костюму.
У Игманда одевались самые стильные мужчины - знаменитый кинорежиссер Андрей Тарковский, художественный руководитель легендарной "Таганки" Юрий Любимов, актер и певец Владимир Высоцкий, актер Вениамин Смехов.
В свою поездку в Индию Брежнев отправился в куртке, которую придумал Александр Игманд.
Позже модельер показывал своему приятелю Вениамину Смехову фотографии Брежнева в этой куртке и говорил - "Смотри, почти как человек".
Большинству советских граждан до имиджа "настоящего человека" было далеко.
Сеть швейных фабрик покрывала всю огромную страну. Они выпускали одежду широкого спроса для населения - "ширпотреб".
Самой большой "тайной" советской легкой промышленности было то, что модных изделий по нормативам нужно было выпускать всего лишь семь процентов, остальное - вещи, которые производились в одних и тех же вариантах.
На дизайнерский факультет Института легкой промышленности был огромный конкурс. Лучшие из лучших выпускников распределялись в Общесоюзный дом моделей, именно они разрабатывали эскизы модной одежды для народа, которую не постеснялись бы надеть самые взыскательные модники и модницы.
Чтобы утвердить тот или иной дизайн собирался целый худсовет, в который входили директора фабрик и, обязательно, представитель райкома или парткома, какой-нибудь партийный деятель, обычно "старой закваски", который ни черта в этом не соображал, но имел решающее слово.
Главный редактор единственного советского "Журнала мод" Лидия Орлова впоследствии вспоминала - "Это была массовая казнь того, что придумали наши модельеры. Например, не брали мужские рубашки с двумя карманами, потому что трудно пришить второй карман симметрично. Пуговиц пришивали вместо восьми четыре, хлястик кроили так, чтобы его можно было сделать из остатка материала".
Александр Игманд был чуть ли не единственным вхожим к вождю представителем простого народа - помимо его штатных сотрудников.
Портному строго-настрого запрещалось сообщать генсеку подробности жизни за пределами Кремля, Правительственной Дачи и квартиры на Кутузовском проспекте в Москве.
На все вопросы Брежнева он должен был отвечать - "Все в порядке".
А на вопрос -"Чего ему в жизни не хватает?", отвечать - "Ничего - у меня все есть".
Чтобы у вождя и его семьи всего хватало, была даже введена специальная должность - "комендант семьи Брежневых". Ее занимал Олег Стронов. Он выполнял просьбы самого Леонида Ильича или его жены.
Выполняемые комендантом задания, позволяли создать у вождя впечатление, что страна живет почти при коммунизме.
Молниеносно доставлялось все - будь то билеты в Большой театр, деликатесы или редкие книги и украшения.
Леонид Ильич Брежнев (в фуражке) с мамой Натальей Денисовной, братом Яковом и сестрой Верой . 1914 год
Эксперименты генсека
Брежнев чаще других советских политиков менял костюмы, не любил ходить в старье.
Он первым начал носить не только тёмное и серое, но и оттенки синего и голубого. И - о ужас! - стал пробовать комбинированную одежду: например, надевать тёмно-серые брюки с синим пиджаком.
В таких парах он даже встречался на высшем уровне с главами иностранных государств. И выглядел очень достойно.
Неформальный стиль одежды Леонид Ильич очень уважал и в этом плане был неравнодушен к импортной продукции. Президент США Никсон подарил Брежневу ветровку с надписями «Camp David» и «Leonid Brezhnev». Тот не расставался с ней два дня, проведённые в резиденции Никсона. В другой раз советский лидер буквально «выпросил» у американского президента Джеральда Форда куртку из меха волка, ласки и бобра. Американцы подарили Брежневу ковбойскую шляпу и 4 кольта, два из которых стреляли холостыми патронами, а два — под заводскими номерами ЛИБ-1 и ЛИБ-2 (Леонид Ильич Брежнев) — боевыми. Брежнев нередко брал их на охоту и носил в открытой кобуре, как настоящий ковбой.
Ричард Никсон и Леонид Брежнев после прогулки на катере по Черному морю.
Образ дряхлого маразматика сложился лишь в последние годы его правления, а вплоть до середины 1970-х Леонид Ильич был в отличной физической форме. И хотел, чтобы другие видели его красивым и модным. Перед визитом во Францию Брежнев отбирал свои фото для публикации. На одной из них он в спортивном костюме и чёрных очках. Этот снимок он считал наиболее удачным и говорил о нём: «Здесь я как Ален Делон».
В шаге от клешей
А потом наступили безумные 1970-е.
Переводчик брежнева и известный франт Виктор Суходрев говорил, что никогда официальная мужская мода не менялась так кардинально, как в ту пору. Появились расклешённые брюки, пиджаки на четырёх или двух пуговицах (хотя все привыкли к классическому варианту с тремя), сюртуки с широкими лацканами, рубашки с гигантскими воротничками.
Поменялось и отношение к цвету: яркие, пёстрые галстуки попугайских расцветок больше не считались эпатажными. Как и синие рубашки в официальном костюме.
Пошли в ход туфли на сравнительно высоком каблуке.
И Брежнев, конечно, не мог оставаться в стороне от этих перемен.
До клёшей он не дошел. Но разноцветные рубашки в его гардеробе появились
Только отечественное!
У Брежнева было железное правило: носить исключительно отечественное. Вплоть до пуговиц и шнурков.
О тканях и говорить нечего - только советские, вплоть до подкладок. Лишь иногда Брежнев надевал "ковбойский" кожаный ремень, который ему подарили в Америке. И делал исключение для шляп, предпочитая американские: их приобретал, причём на всё Политбюро, тот же Суходрев во время командировок.
Весь остальной гардероб генсека состоял исключительно из товаров советского швейного производства.
Правда, если ему нравились какие-то импортные образцы - тканей или фурнитуры, то наша промышленность обязана была их внедрить.
Для начала - на опытных предприятиях. Но со временем они становились массовыми и доступными.
Только представьте: до Брежнева в СССР не производили молний для одежды! Как, впрочем, и кнопок.
А тут на ленинградской фабрике создали настоящую автоматизированную кнопочную линию.
Благодаря всё тому же Леониду Ильичу появились в СССР и перламутровые пуговицы.
Личный кутюрье
Жизнелюбивый генсек задумывался не только о костюмах для больших приёмов, съездов и официальных визитов. Он понимал, что народ должен видеть главу государства и в неформальной обстановке.
Например, на отдыхе. Он любил свою крымскую дачу в Нижней Ореанде - "Глицинию". Она досталась ему ещё в хрущёвские времена, и он не стал переезжать в новые хоромы, когда возглавил государство.
В "Глицинии" его устраивало всё, Брежнев там расцветал. И чувствовал себя свободно.
Частенько он ходил по даче в шерстяном спортивном костюме или пижаме.
Но при этом был недоволен своим обликом: он искал свой стиль, свой образ главы партии и государства "на отдыхе".
Однажды его познакомили с молодым, но уже нашумевшем модельером - Александром Даниловичем Игманд.
Бывший стиляга, тот славился исключительным глазомером, мог, раз взглянув на человека, сразу начать делать раскрой костюма для него. Игманд был ещё и тонким знатоком стиля, а по части изобретательности не уступал знаменитому Пьеру Кардену.
(Игманда считали прибалтом, но он был коренным сибиряком. Родился и учился в Магнитогорске, потом заканчивал институт в Москве, работал в столичном Доме моделей на Кузнецком мосту и, будучи ещё совсем молодым человеком, возглавил его ).
Его модели понравились Брежневу больше других. И Игманд стал личным кутюрье генсека, который, впрочем, предпочитал называть его...Зикмундом.
Не по имени - Александром, и именно Зикмундом, искажая фамилию костюмных дел мастера.
Почему именно так? Разгадка проста. Леонид Ильич был спортивным болельщиком, а в СССР в послевоенные годы блистал хоккеист Зденек Зикмунд - чех по происхождению. Он погиб при крушении самолёта в 1950 году, но Брежнев помнил этого форварда и дружелюбно стал называть по фамилии своего модельера.
Эта перекличка имён нравилась генеральному секретарю.
Уже первый игмандовский костюм - лёгкий, летний, для поездки в жаркую Индию - так понравился Брежневу, что он подарил модельеру золотые часы "Полёт".
Решил Игманд и вопрос с дачной одеждой, ориентируясь на вкус леонида Ильича.
Тот заказал кутюрье пиджаки-куртки свободного покроя, без твёрдых плечей, из лёгкой ткани, а также костюм, во многом напоминавший джинсовый, только из другого материала, на кнопках вместо пуговиц.
То, что предложил Игманд, понравилось генсеку, и он стал часто щеголять в светлых, свободных "тужурках" (так Брежнев сам называл их в дневнике).
А советские журналы запестрели фотографиями из серии "Леонид Ильич в свободное от работы время".
Чуть свободнее
Новый стиль, предложенный Игмандом, так понравился Леониду Ильичу, что он стал появляться в пиджаках-тужурках и лёгких светло-серых костюмах и в официальной хронике.
В особенности во время ялтинских встреч с друзьями по социалистическому лагерю.
А туда с Кубы прилетал Фидель Кастро, из Венгрии - Янош Кадар, из Чехословакии - Густав Гусак, из Берлина - Эрих Хонеккер... Легенды!
Да что там, Брежнев и американского президента Никсона принимал в "Глицинии", в живописной тужурке "от Игманда".
Неподалеку от брежневской дачи выстроили небольшой стильный домик для переговоров - с кондиционерами и залом торжеств. Там можно было посовещаться без излишнего официоза.
Леонид Ильич любил приморский климат, располагавший к улыбкам, шуткам и лёгким шалостям.
Все большие начальники равнялись на Брежнева, и постепенно они привыкли, что можно одеваться чуть свободнее, чем это было принято со сталинских времён.
Сдержанный шик Элегантность для политика - это не просто хороший вкус или франтоватый нрав. Это уважение к людям. Брежнев не мог выйти на аудиторию в неглиже. И выдерживал строгий хороший тон, даже когда тяжело болел и страдал не только от сердечных приступов, но и от хронической бессонницы.
Брежнев принёс в советскую официальную моду то, чего ей остро не хватало, - разнообразие и сдержанный шик. Кстати, с тех пор эти высоты стиля никому так и не удалось превзойти. Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ журнал "Все загадки мира" № 12 \ 2023
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
