С первой половины XVII века и до середины XIX столетия рабство являлось основной движущей силой американской экономики. Когда в 1807 году в США был принят закон, запрещающий ввоз рабов из других стран, их стали... разводить на специальных фермах.
ЖИВОЙ ТОВАР
В 1619 году на территорию современных США были завезены первые темнокожие рабы.
Эта "новинка" оказалась очень востребована на рынке труда, ведь эксплуатировать её можно было всю жизнь - совершенно безвозмездно. С тех пор работорговля буквально закипела.
Корабли, привозившие невольников, курсировали между Америкой и Африкой с завидным постоянством.
В начале XIX столетия в США насчитывалось уже более 4 млн рабов, чей бесплатный труд использовался как в сельском хозяйстве, так и в промышленности.
Темнокожие рабы, доставленные с Чёрного континента, стоили очень дёшево. Невольники с белой кожей, которыми торговцы тоже приторговывали от случая к случаю, ценились в 5 раз выше. Но и их охотно покупали. Это был вопрос престижа.
Сам факт владения белым рабом возвышал его хозяина в глазах окружающих, даже не смотря на то, что чернокожие работники были куда выносливее и трудоспособнее.
Впрочем, независимо от цвета кожи, к невольникам относились как к имуществу. Условия, в которых они жили, были хуже некуда, да и обращались с ними не лучше, чем с животными.
При этом хозяева искренне удивлялись, когда кто-то из рабов пускался в бега или совершал самоубийство, и считали его сумасшедшим.
В начале XIX века отношение к торговле рабами стало меняться. В основном благодаря квакерам и евангелистам, которые ценой титанических усилий протащили в британский парламент закон о запрете атлантической работорговли.
Вскоре этот закон поддержали сенаторы США и президент Томас Джефферсон. Поток рабов из Африки в Америку прекратился.
Для американских плантаторов этот запрет оказался очень некстати.
Вышло так, что в штатах так называемого Глубокого Юга - Луизиане, Миссисипи и Алабаме - потребность в рабочей силе как раз возросла. Ведь именно тогда была изобретена хлопкообрабатывающая машина, благодаря которой производство хлопка увеличилось в разы.
Мало того, хлопок в то время стал ещё и основной сельскохозяйственной культурой.
Его стали активно выращивать, поскольку дело это за счёт бесплатного труда - было очень рентабельным.
И тут вдруг какая незадача - ввозить новых невольников запретили.
Тем временем в штатах Верхнего Юга - Теннесси, Кентукки и Арканзаса - дела у плантаторов шли плохо по причине истощения земли. Таким образом, у них образовался излишек рабов. И они решили продавать их обитателям Глубокого Юга.
Это не нарушало закон, ведь торговля рабами шла в пределах страны, а запрет касался только "импорта".
Но со временем и этой дармовой рабочей силы стало не хватать. Необходимо было найти какой-то выход.
И первым его обнаружил штат Вирджиния. Заводчики и "быки-производители"
Местные рабовладельцы решили, что рабов можно разводить, как животных, на специальных фермах. Для этого они отбирали среди невольников молодых и здоровых мужчин и женщин и освобождали их от физического труда. Отныне у них была другая занятость. Мужчин использовали в качестве "племенной силы". А женщин - в качестве "поставщиц" рабочей силы, поэтому им вменялось в обязанность рожать ежегодно. В то время в лексиконе рабовладельцев даже слова новые появились: "заводчики", "племенные рабы", "роженицы".
На одного племенного раба приходилось от 50 до 200 рабынь, которых тот должен был обслужить. Впрочем, если невольница отличалась красотой, то с сам владелец нередко выступал в роли "быка-производителя".
Для тех женщин, что произвели на свет больше детей, а также для мужчин, от которых забеременело больше рабынь, существовала система поощрений.
Так, невольница, родившая более 15 детей, имела все шансы получить свободу. Тогда как все её отпрыски, появившиеся на ферме, автоматически становились рабами. В 12-летнем возрасте их продавали плантаторам Глубокого Юга.
Заводчики установили своеобразные нормативы. Каждый раб-производитель должен был оплодотворить не менее 12 женщин в год. Если от него беременело меньшее количество невольниц, то его ссылали на хлопковые плантации. Впрочем, даже самых плодовитых через 5 лет "эксплуатации" продавали на невольничьих рынках, так как считалось, что после этого срока мужчина уже не может эффективно "функционировать".
Что касается женщин, то их тоже отправляли на плантации, если они не беременели на следующий год после родов. Главное - результат
Долгое время американские власти отказывались признавать сам факт существование ферм по разведению рабов. Но всё тайное становится явным.
В ХХ веке мир узнал об этой позорной странице американской истории, а заодно и выяснил, почему власти так тщательно скрывали правду о ней. Дело в том, что рабов спаривали между собой, не учитывая степень их родства. И это в Америке, стоящей на страже семейных устоев. Увы, мораль и нравственность отступали, когда дело касалось людей второго сорта. По воспоминаниям очевидцев, рабам зачастую "давали капюшоны, чтобы они не знали, с кем они". И близкие родственники вынуждено становились половыми партнёрами. Но заводчиков интересовал только результат... Галина БЕЛЫШЕВА
Уже в ХХ веке американский социолог Франклин Фрейзер писал: "Во время рабства были так называемые скотоводы. Их взвешивали и проверяли. Мужчина брал напрокат скотовода и помещал его в комнату с несколькими женщинами, от которых он хотел получить детей".
ИСТОРИЯ "СУХОЙ НОГИ"
В Бразилии рабство было ещё более масштабным явлением, чем в Америке. А торговля невольниками в этой стране вовсе являлась одним из столпов и драйверов экономики, которая могла запросто рухнуть в случае недостатка "живого товара". Но идеи движения аболиционизма проникли и в Бразилию: импорт и экспорт рабов попал под запрет. И тогда бразильцы тоже завели специальные фермы, на которых трудились роженицы и рабы-производители. История одного из них, самого плодовитого невольника по имени Пата Сека, дошла до наших дней.
Пата, тогда ещё Хосе Флоренсио, появился на свет не то в 1828-м, не то в 1830 году. В юношеском возрасте он был продан бразильскому земледельцу Хоакиму Хосе де Оливейре, который дал ему новое имя - Пата Сека, что в переводе означало "сухая нога"
По свидетельствам современников, Пата при более чем двухметровом росте отличался крепким телосложением. И хозяин надеялся, что дети такого сильного, мускулистого, высокого раба во всём станут походить на своего отца, а потому их можно будет выгодно продавать.
Если не барть во внимание моральную сторону дела, то жизни Пата в рабстве можно было только позавидовать. Рацион его питания был разнообразен и полезен. Тяжелой работой его не нагружали, за здоровьем следили, да и жил он в нормальных условиях. Всё, что от него требовалось, - это регулярно заниматься сексом с рабынями, специально отобранными хозяином.
Сколько было таких женщин и как часто он с ними встречался? Этих подробностей история не сохранила. Но, по некоторым данным, у негт было 249 детей от нескольких десятков рабынь.
Считается, что он может быть предком 30 % чернокожего населения бразильского города Сан-Карлос.
Часть потомства Паты Секи его хозяин продавал, а другую часть отправлял работать на своих плантациях.
В 1888 году в Бразилии рабство отменили. И Пата Сека, перестав быть невольником, за особые заслуги получил от своего владельца (к тому моменту превратившегося в одного из самых богатых людей страны) дом и небольшой кусок земли. Там Пата и провёл остаток своих дней. Он женился на бывшей рабыне по имени Пальмира, которая родила ему 9 детей. У него была собственная ферма по выращиванию сахарного тростника, из которого он производил рападуру (брикетированный тростниковый сахар). На доходы от её продажи он и жил с семьёй и, говорят, дотянул чуть ли не до 113 лет! инет
--------------
350 лет рабства. Кто в России больше всего пострадал от крепостного права и его отмены?
Как возникло крепостное право на Руси? Почему его отмена ударила не только по помещикам, но и по крестьянам?
На эти и другие вопросы в своей лекции, прочитанной в Образовательном центре «Сириус», ответил Сергей Кочережко, учитель истории и обществознания из Самары, победитель Всероссийского конкурса «Учитель года-2015».
Он попробовал разобраться в том, какую цену заплатила страна за крестьянскую несвободу и во что обошлось освобождение. «Лента.ру» публикует основные тезисы его выступления.
«Продается дворовая девка с маленьким ребенком за 50 рублей серебром и 10 рублей ассигнациями»,
— вряд ли это объявление, опубликованное в газете «Киевский вестник» в 1838 году, вызвало ажиотажный спрос.
Товар так себе — женщины ценились ниже мужчин.
Например, в Новгородской губернии крепостную можно было купить за пять рублей. Для сравнения: гусь стоил один рубль 20 копеек,
а вот за крепкого здорового мужика пришлось бы отдать до 400 рублей, как за хорошего английского скакуна.
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день»
Эта поговорка про обманутые ожидания, прочно вошедшая в народный лексикон, — ровесница крепостного права.
Началось все в 1497 году, когда Иван III, пытаясь собрать раздробленные части государства вокруг Москвы, централизовать страну, издал свод законов — Судебник. Отныне уходить от одного хозяина к другому крестьянам разрешалось только в течение двух недель в году, когда заканчиваются все сельхозработы, — за неделю до Юрьева дня, 26 ноября, и в течение недели после него.
Иван Грозный временно отменил и правило Юрьева дня. Но нет ничего более постоянного, чем временное, — это ограничение так и не сняли.
Царь Алексей Михайлович в своем Соборном уложении официально и окончательно прикрепил крестьян к земле и помещику. Отсюда и название — крепостное право.
Можно ли было обойтись без крепостного права? Мнения историков расходятся, многие считают, что на том этапе — нет. Россия — страна со сложным климатом. Влияние природно-климатических факторов на историю нашей страны проанализировано в трудах историка Леонида Милова и его последователей. Если в Великобритании, например, можно заниматься земледелием 11 месяцев в году, в Канаде на схожих с нашими широтах — до полугода, то у нас только четыре-пять месяцев.
Крепостные крестьяне
Суровая погода с одной стороны, преобладание неплодородных почв — с другой. Все это сказывалось на урожае. В Европе, посеяв мешок зерна, собирали по пять-семь мешков, а российский крестьянин — в лучшем случае три, если засуха или, наоборот, дожди, не погубят все на корню. Отсюда, как полагают, и черта русского национального характера — «надежда на авось», мол, многое зависит не от вложенного труда, а от стечения обстоятельств.
Бедный крестьянин — бедное государство, и Иван III это понимал. Когда денег в казне нет, сложно строить не то что могущественную, а хоть какую-нибудь единую страну.
Тогда и были придуманы поместная система и дворянство: дворяне служат государю, а крестьяне — дворянам.
Такая пирамида позволила сконцентрировать все ресурсы в одной точке, на вершине.
«С ее рук, и с ног, и с головы кожа сошла, и волосы сошли»
Помещик мог делать с крепостным все что угодно. Кроме одного — нельзя было умышленно убивать. Случайно — можно. Если крестьянина выпороли и он на следующий день скончался, никаких обвинений не предъявляли, «на все воля божья». Но в громких случаях были и другие последствия.
XVIII век, эпоха Екатерины Великой — расцвет русского дворянства. Но и тогда дела дворян-изуверов доходили до суда.
Самое громкое из них — история Дарьи Николаевны Салтыковой, по прозвищу Салтычиха.
Она в 50-х годах XVIII века имела в Подмосковье около 600 душ и отличалась лютым нравом. Слухи о ее зверствах ходили на протяжении пятнадцати лет, но она откупалась от следователей взятками, пока двое крестьян не смогли пожаловаться на нее императрице. Их показания подтвердили даже помещики-соседи, опасавшиеся, что крепостные Салтычихи поднимут бунт и он перекинется на их владения.
В суде было доказано 38 убийств, хотя свидетели приписывали ей до 140 трупов. «Забитую до смерти дворовую Прасковью Илларионову, — говорится в материалах дела, — повезли хоронить, когда стоял сильный мороз. На труп несчастной бросили ее грудного ребенка, который потом замерз».
Данные, которыми мы располагаем, позволяют сделать вывод, что Салтыкова была психически больным человеком.
Об этом говорит ее маниакальное стремление к абсолютной чистоте. «Крестьяне соседних деревень, — зафиксировано в деле, — подтвердили, что видели летом, как дворовые Салтычихи везли в лес хоронить тело ее крепостной Феклы Герасимовой. Сопровождавшие рассказывали, что девка была убита помещицей, и они видели на теле ее с рук, и с ног, и с головы кожа сошла, и волосы сошли. Салтычиха обварила дворовую кипятком, приказала сечь розгами, а потом била скалкой, заставляла снова и снова мыть полы, хотя жертва уже едва держалась на полу».
Помещицу приговорили к пожизненному заключению в подземной тюрьме «без света и человеческого общения».
Всего Дарья Салтыкова провела в застенке 34 года.
Екатерина II лично настояла на судебном процессе и сама написала приговор.
Но Салтычиха — все-таки исключение, а не правило.
Крепостные были источником дохода помещика, а потому дворяне старались помочь им в случае неурожая или после пожаров.
Во время восстания Пугачева крестьяне часто даже укрывали своих хозяев в благодарность за проявленную когда-то заботу.
Помещик видел в крепостном не только источник заработка, но и осознавал личную ответственность за него перед Богом.
Это была особая психология — помещики видели в крестьянах людей темных, неграмотных, некультурных, ленных, не способных к самостоятельной жизни. Поэтому они считали, что крестьянину просто необходима опека со стороны помещика, управление.
Это многое объясняет в поведении помещиков, пытавшихся порой принимать за крестьян абсолютно все решения.
Говорят, великий полководец Александр Суворов однажды выстроил своих крепостных по росту в две шеренги: неженатые парни с одной стороны, незамужние девки — с другой. Так сложились пары, которым он повелел идти в церковь венчаться.
Мнение новобрачных никого не интересовало.
Крепостное право означало для крестьян абсолютное бесправие. Они зависели от помещика экономически, ведь землей они не владели, а получали ее как бы в аренду, расплачиваясь барщиной и оброком. Их личная жизнь полностью зависела от хозяина, без его разрешения даже нельзя было жениться. После того как крестьянам запретили жаловаться государю на помещика, искать справедливости можно было только у него самого.
Попытки смягчить крепостное право предпринял в начале XIX века Александр I.
В 1803 году он подписал «Указ о вольных хлебопашцах», который разрешал помещикам добровольно отпускать крестьян на свободу с землей. Но императора постигло глубокое разочарование — дворяне не торопились расставаться с крепостными.
Разные источники называют разные цифры освобожденных по тому указу, но не больше 46 тысяч.
А крестьян в России тогда было свыше 10 миллионов.
"Увижу ль, о друзья! народ неугнетенный И рабство, падшее по манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной Взойдет ли наконец прекрасная заря?" Александр Пушкин, автор этих строк, получив от отца в подарок к свадьбе 200 крепостных душ, не даровал им свободу, а заложил их, чтобы получить деньги на свадебные торжества.
Крепостные между тем роптали все больше. Многие из них во время Отечественной войны 1812 года записались в ополчение не только потому, что хотели защитить Родину от врага, но и потому, что прошел слух: после войны ополченцам дадут вольную.
Этого не произошло. Победители, возможно, дошедшие до Парижа, вернулись домой все такими же бесправными, какими и уходили.
«По 10 боевых патронов на солдата в год»
В середине XIX века было очевидно, что крепостное право тормозит развитие страны. Особенно ярко это проявилось в ходе Крымской войны 1853-1856 годов, в которой Российская империя потерпела тяжелое поражение.
Одна из главных его причин — технологическая и экономическая отсталость России.
Промышленным предприятиям банально не хватало рабочих рук.
А откуда им взяться, если население в основном состоит из крепостных крестьян и они не могут уйти от своего помещика?
Красноречивый факт приводит историк Николай Троицкий: накануне войны российским солдатам выделяли по десять боевых патронов на человека в год. Понятно, что в таких условиях научиться стрелять невозможно.
Столь острая нехватка боеприпасов возникла из-за того, что тульские и уральские оружейные заводы не могли производить больше — некому работать, некому строить железные дороги для доставки металла к заводам.
К реформам подталкивала и социальная напряженность. Власти опасались восстания. «Крепостное крестьянство — пороховой погреб под государством», — говорил руководитель политического сыска при Николае I Александр Бенкендорф.
«Из цепей рабства куются беспощадные ножи бунта», — писал публицист и историк Константин Аксаков.
«Сверху блеск, внизу гниль», — охарактеризовал ситуацию в стране министр внутренних дел императора Александра II Петр Валуев.
Император Александр II в 1856 году, через несколько дней после подписания Парижского мирного договора, в речи перед московским дворянством произнес свою знаменитую фразу: «Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дождаться того времени, когда оно само собой начнет отменяться снизу».
Реформы готовились пять лет. Императору приходилось на каждом этапе преодолевать отчаянное сопротивление дворянства. Наконец, 19 февраля 1861 года он подписал 17 документов, в том числе два важнейших: «Манифест об отмене крепостного права» и «Положение о крестьянстве, вышедшем из крепостного права».
Их опубликовали только пятого марта — государь решил дождаться начала Великого поста, понимая, сколь бурную реакцию вызовут его инициативы. 23 миллиона человек в тот день получили свободу.
Тогда же — пятого марта — Александр подошел к одной из придворных фрейлин и сказал: «Я знаю, что вы ведете дневник. Я прошу вас записать все, что было сегодня. Я хочу, чтобы когда Мария, моя дочь, вырастет, она знала, как прошел самый счастливый день в моей жизни». Александр II вошел в историю как Александр Освободитель.
«Одним концом по барину, другим — по мужику»
Результатами реформы были недовольны и крепостные, и дворяне. Крестьяне, чтобы выкупить землю у помещика, были вынуждены брать кредит у государства на 49 лет.
По ценам 1855 года, эти земли стоили 544 миллиона рублей. Но фактически они обошлись бывшим крепостным втрое дороже — возвращая взятое в долг, они выплатили в итоге один миллиард 570 миллионов рублей. В накладе остались и помещики. Они получали не живые деньги, а государственные ценные бумаги, которые после русско-турецкой войны 1877-1878 годов полностью обесценились. Начинается оскудение дворянства.
Некрасов очень точно описал настроения в обществе того времени в своей поэме «Кому на Руси жить хорошо»: "Порвалась цепь великая, Порвалась — расскочилася: Одним концом по барину, Другим — по мужику!.."
А что же император-освободитель? Александр II пережил несколько покушений, которых было, по разным оценкам, от пяти до одиннадцати. Одно из самых дерзких произошло в 1880 году, когда взрыв прогремел в самом Зимнем дворце. Несколько лет террорист Степан Халтурин, служивший столяром-краснодеревщиком высокого разряда и живший в комнате под императорской столовой, складывал в ней динамит.
Пятого февраля он привел мощную бомбу в действие. Александра II, обычно по-армейски пунктуального, спасло то, что в тот день он на пару минут задержался и на обед опоздал.
Император окончательно превратился в заложника своей собственной охраны, которая максимально ограничила передвижения главы государства — больше никаких «хождений в народ», гуляний по парку.
Но 1 марта 1881 года террористы из организации «Народная воля» все-таки добрались до Александра II.
Императора возили по Петербургу двумя основными маршрутами, и «народовольцы» устроили засады на обоих. Увидев императорскую карету, Николай Рысаков метнул свою бомбу, но промахнулся — соседний экипаж разнесло в щепки. Александр, несмотря на отчаянные протесты своей охраны, вышел посмотреть, что произошло. Кто-то его спросил: «Вы живы?» — «Да, я жив, слава Богу!» — ответил он. «А слава ли Богу?!» — воскликнул схваченный Рысаков.
В этот момент к императору подошел второй террорист, Игнатий Гриневицкий, и бросил бомбу между собой и Александром Вторым. Взрыв оторвал обоим ноги.
Через несколько часов и император, и его убийца умерли от потери крови. Такая судьба постигла человека, освободившего больше 20 миллионов человек. инет
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
