Берендеевку в Краславе все знают. Знатное место. Было… Вот про то, что было, и сказ.
После той ночи, когда царь Берендей Женьке-художнику наказал своё царство в поселковом лесу строить, начались на льно-посёлке чудеса. Стал Мастер возле своего дома топором стучать и пилой петь.
Не просто, как дрова раскалывают специалисты, с перекурами да под бутылочку-другую пива, а по серьёзности.
Но так как дом неугомонного художника возле самого леса стоит, где по тем временам всякая нечисть завелась, то неуютно нечистикам стало. Стали пытаться эти обитатели сосняка в дома к приличным жителям пристроиться. Все полезли: и жук, и жаба, как говорится.
Особо им банька поселковая полюбилась, где по субботам местечковые жители лечебные процедуры принимали: водо-терапию, массаж берёзовыми вениками и всяческие лечебно-настоянные препараты.
И всё было бы чин по чину, но вот не только разные банники над людьми стали шутки шутить – мыло под ноги кинут или в веник крапивы насуют, а и русалки в тазике хвостом вильнут, лешие банщикам по дороге до дому тропинки перепутают.
Тут и ещё одна напасть навалилась: зелёный змей стал хаты облетать, а в нескольких так вообще свои яйца отложил. И народная тропа в змеевы гнездовья стала шире, чем в мыльню. Да и сами посудите: если нутро у мужика горит, то его каждый день остужать нужно. А баня… Можно и в озере летом искупаться, ведь зимы-то у нас недолгие и моется только тот, кому чесаться лень.
Вот в этой-то баньке и произошло событие.
Притопала в последних рядах тело омывать старушка одна: жар мужики уже разгребли, воды – залейся, слона вымыть можно. Да и спешить никуда не нужно, никто с тылу не подпихивает.
Набрала она водички в таз и только к парильной полочке продвигаться черепашкой начала, как в предбаннике загрохотало что-то. Ну, ей-то чего бояться? Она уже сама кого хочешь напугать может. Побрызгала на двери крест-накрест веником, прошептала про себя что-то да за мочалкой и потянулась.
Дверь тут, как в сказке, распахнулась, и на пороге местный болтогон показался. В чём мать родила. Бабка мочалкой-то попыталась прикрыться, а он любезно так и говорит:
- Чё боишься-то, мила моя? Мы друг другу беды уже не наделаем, а вот помочь можем. Давай-ка я тебе спинку пошурую.
Чует бабка, что от него уже терпким духом пахнет: значит, змея навестил. Да и чего выкобениваться: чай не красна девка на сенокосе с трактористами. Разговорились. Помогли друг другу те места отмыть, куда руки плохо дотягиваются.
А тут взбурлилась вода в мужиковом тазике, будто щука кругами заходила. Глядь, русалка из шайки высунулась, то, что у неё вместо ног, через край перекинула и хохочет-заливается, мокрохвостая. И по всей бане крик пошёл, как перед закрытием у магазина в очереди за спиртным. Под котлом камни зашипели, раскалились докрасна, и в окошко банное змей язык просунул. К бабке потянулся. Мужика-то чего трогать и облизывать? Он к змею, как на работу ходит.
Ну, известное дело. Мужчина от русалки глаз оторвать не может, одна бабка доспехи надевай. Прочла бабуля про себя короткую молитву и вдруг увидела, что на подоконнике лилия водяная лежит. Из девок ли кто с волос вынул, либо сила какая помогла, не об том сказ. Вспомнила древняя воительница, что ещё её предки этот цветок одолень-травой называли. Схватила, да и давай кусочки лепестков по всей бане раскидывать:
«С Берендеевки убирайтесь, больше нам не попадайтесь. Одолень-трава, сохрани меня. Травой попадаю, силу нечистую побеждаю».
Как завыло, заклокотало по всем сторонам, будто коты мартовские на свидание собрались. От русалки только зелёное пятно в тазике осталось. И змей своё получил, как на язык попала травушка, так и взвился он соколом под небеса.
Утихомирилось всё, тихо стало, как на рассвете после шумной гулянки. Насилу бабка мужика растолкала. Он, видишь, всё в тазике руками елозил, слизь зелёную разгонял, что-то нащупать пытался.
Как два мойщика до дому дошли, не знаю. А только ведаю, что бабка на следующий день по всему посёлку через сарафанное радио передала: «Собираемся, люди, Женьке-художнику помогать. Берендеево царство строить».
Все пришли: кто копает, кто мусор вывозит, кто Мастеру помогает, кто балки таскает. Такое царство отгрохали – любо дорого было и самим погулять, и людей пригласить. Да вот только исчезло Берендеево царство, как и не бывало. И Женьки-художника уже нет… А задуматься нужно… Бабка змею только в одну пасть травой попала. Говорят, прилетает, подлый. И лес, где царство было, в запустении. Не дай Бог, снова сила тёмная понабежит.
ВЕЧЕРА С КЛАРОЙ ДОРОНИНОЙ (ОДОЛЕНЬ-ТРАВА, СОХРАНИ МЕНЯ )
Небольшое чистое озерцо в Старой Торопе, заброшенной деревеньке вдали от цивилизации, питается холодными глубокими ключами. Вода - мягкая, прозрачная - обнимает тело с любовью и нежностью, наполняет каждую клеточку небесной энергией.Но прибрежных водах горделиво качаются чашечки белых водяных лилий. Совершенны их цветы по красоте своей. Вглядываешься в белые восковые лепестки с золотою серединкою, и восхищение наполняет душу силою божьего творения, добротою божьего умысла.
Знахари древности советовали людям с больною душою подолгу созерцать это цветение российского лотоса для умиротворения разума.
Судьба приносит меня в эту малолюдную деревеньку каждый год для заготовки корней белой лилии.
Покинутые избы когда-то добротных хозяйств смотрят в мир слепыми заколоченными окнами.
Останавливаюсь в семье пожилого лесника. На лето дочь из Горного Алтая подбрасывает им внуков. Я с удовольствием общаюсь с ними, слушаю их птичий гомонок -- время жизни моей приостанавливается, течёт медленно и счастливо, в согласии с природой и с собой.
Жена лесника печёт ароматный ржаной хлеб, заквашенный на опаре, печёт на листе лопуха - капуста-то ещё не поспела.
Вечером сидим у кирпичной печки,сооруженной во дворе.
В чане, вмурованном в печурку, варится корм для скотинки.
Я слушаю рассказы лесника о событиях, которые произошли после моего прошлогоднего отъезда.
-- Стаи диких уток поредели от браконьеров, стали пугливыми, и теперь очень редко гнездятся на озерце. Кто-то подранил старого добродушного лося Алёшку - всю зиму он хромал, а по последним предвесенним снегам куда-то подался вглубь лесов - следов его не видно. Ягелем,исландским мхом - его основным питанием - лакомятся теперь дикие кабаны. . Раньше вроде такого не наблюдалось, чтобы Алёшкины плантации ягеля рылами подымали, а теперь вот безобразничают - не столько съедят, как перероют, перегадят...
-- Может они тоже лечатся ,- говорю я. - Экология ведь и диким кабанам преподносит свои пакостные подарки.
-- Вот Алёшка и ушел. И куда ушел, старый дурак? А ведь я ему в большие снега и сенца подброшу. Ночью во двор притопает - хлебушко кладу ему в укромное местечко. Буржуй, пёс дворовый, хорошо его знает, не лает на него. А борзых Алёшка не боится, пусть лают в псарне, всё равно им оттуда не вырваться. Алёшка никогда близко меня к себе не подпускал. Издали остановится, глазами поведёт, чувствую, что знак подает: "Знакомы, мол, дружбаны с тобой". Привык к нему... Куда хромоногий ушёл?
Весною волки овец по дворам резать стали. Раньше такого не бывало. Кабан силён, ох как силён. Почтальонше нашей бок отгрыз. Еле спасли. Да... деревни погибать стали. Народ- одни старики немощные.
Правда, новые русские вроде стали интересоваться деревней.. Вот и вчера бабулька с правнуками троими приехала, домишко с банькой сняла, по сотовому телефону чирикает - шустрая старушенция.
Точно, как и ты, белой лилией интересуется, просит корней ей добыть, одолень-травой белую лилию называет. Рассказывала, что спасла её лилия от лютой смерти. Заплатить за добытые корни обещала много. Добуду, может, и вправду заплатит.
Воистину мир тесен. После ночи крепкого сна и похода в лес за травами, где одолели меня злющие слепни, охлаждаю зудящее тело, купаюсь в озерце, ныряю за корнями белой лилии, на берег складываю.
Неподалеку пожилая дама сторожит резвящихся троих ребятишек. Подошла ко мне, на пенечек присела, вглядывается в меня. Ладошками всплескивает:
- Неужели это ты, знахарки Елены внучка?
Да и я её припомнила : прорезался сквозь увядшие черты и морщины знакомый образ моей землячки - многострадальной Жени, матери-одиночки послевоенного времени. Растила она своего хиленького байстрючонка, спасла от многочисленных болячек с помощью моей бабушки. Когда младенцем был, то не плакал по-детски, а тихонько попискивал. Бледный, с выпученными глазами, он долго не подымался на ноги. Его никто не любил, кроме матери. Дети обижали, издевались над ним. Но годам к семи он вдруг как-то распрямился. В старших классах располнел, превратился в краснощекого паренька. В школе успевал, потом поступил в сельскохозяйственную академию в Киеве - большим человеком, поговаривали, стал. Женя продала свой дом в нашем посёлке и уехала к сыну. Говорили, что живёт хорошо, как "сыр в масле". Больше о ней никто ничего не слыхивал.
Сняла Женя с шеи ладанку старинную на шнурочке, раскрыла её створки и корешок мне засушенный протянула. Слёзы покатились по её морщинистому благостному лицу. Вот есть такие благостные лица: старость накладывает на черты благородное свечение доброты, и нет на нём ни одной морщинки злобствования, ни одной гримасы недовольства жизнью.
-- Вот она, одолень-трава -- от греха смертного сыночка родимого моего отвела,чтоб не стал убивцем родной матери. Бабушка твоя, Елена, Царствие ей Небесное, слыхивала я, что почила в бозе, миротворица, мне этот корень в дорогу дала, когда домишко я продала и к сыну собралась. Напутствовала: - Говори с одолень-травою, проси её в минуты горести и отчаяния сохранить тебя от смерти насильственной",-- и так грустно смотрела, прямо в сердце, своими ясновидящими глазами.
Женя стала говорить нараспев слова бабушкиного заговора: "Одолень-трава, сохрани меня, рабу Божию. Одолей врага, не стрелой срази быстропущенной, не мечом срази остроточенным; Одолей врага Божьим разумом, посели добро в душу подлую".
Она 3 раза прочитала "Отче наш", перекрестилась трижды.
Затем продолжала: -- Было это весной. Зашила я вырученные деньги в телогрейку, велел сыночек мой, чтобы зелеными брала. Один поляк богатый купил и долларами заплатил. Ослушалась сына - не стала дожидаться его непременного приезда, время-то у него дорогое,- и в дорогу. Попрощалась мысленно со своими товарками. Никому ничего не сказала. Шито-крыто. Только к твоей бабушке пошла перед отъездом. Елена твоя - кремень - человек. На таких только и можно надеяться. Вручила она мне оберег - корешок белой лилии - с напутствием.
На рассвете тихо подалась я в город, а там и на поезд в Киев. Провожатых не было. Приехала. Сын с невесткой и внуком хорошо встретили. Сын только спросил: "Деньги хоть целы? Просил ведь тебя: ни шагу без меня с деньгами, вот бестолковая. Давай деньги". Говорю ему : - Поутру отдам, денег на вечер давать не положено - водиться не будут", "Ладно,- говорит, - поутру, так поутру. Вечно ты со своими забобонами".
Ночь, Заснуть не могу, маюсь, сил нет. По-маленькому раз десять сбегала. Сын с невесткой не спали долго. Балкон большой. Окно кухни, где мне постелили, на балкон выходит - приоткрыто.
Слышу, невестка говорит: "Приехала, по ночам вот бегать будет, спать не давать. Зачем мне такая напасть? Воняет от неё навозом, землёю, деревней. Небось месяцами не моется. А говорит так много, что голова трещит от неё.".
"Потерпи, - это сыночек мой свою женушку успокаивает, - Деньги за дом отдаст, квартиру поменяем на большую, мать отмоем, отчистим, молчать научим."
"Пусть сразу бы и отдала денежки, - невестка ему в ответ. - Поутру забери всё и в сберкассу снеси. Всё забери, ни копейки не оставь. А то будет шиковать".
И такой страх меня сковал, всю ночь глаза не сомкнула.. А поутру на колени перед сыночком упала: - "Прости, сынок, обокрали в поезде, без копейки приехала". У него лицо, что мел стало, губы стиснул в щёлку, ногами меня чуть не до смерти запинал - тело было чёрным, в кровоподтёках. Две недели не вставала. Жила у них до поздней осени. Что я там вытерпела - один Бог да я знаем. В один пасмурный вечер приехал сын с работы злой.
Говорит: "Собирайся, мать, гулять поедем, дела наши обсудим с тобой". Телогреечку на себя накинула с деньгами и документами: "Куда? - спрашиваю,- ночь на дворе. - Собирайся", - глазами, что гвоздями, сердце проткнул.
Повёз он меня далеко за город. Выволок из машины за шиворот, подтащил к глубокому рву, выкопанному бульдозером, трубы внизу лежат, метров пять, видно был ров. По темечку чем-то тяжелым стукнул и столкнул в ров.
Очнулась. Утро занимается. Слышно, наверху бульдозер заработал, ров закапывает. Стала кричать, но разве кто услышит при таком грохоте.
И когда первые комки глины на меня полетели, вскочила я и по скользким трубам бегу от ковша, ору . И бульдозер ревёт, ка зверь. Не знаю, сколько времени прошло, показалось, что вечность.
Бегу и молитву читаю: "Одолень-трава, сохрани меня, одолей врага".
Слышу, вроде затих бульдозер. Ковш вверху маячит, раскачивается. А я всё кричу: "Одолень-трава, одолей врага"...
Вытащил меня паренек-бульдозерист. Спросил: "Это кто ж тебя, мать, сгубить хотел? Как в ров-то попала?. В беду такую?"
Рассказала ему правду. Со мною вместе плакал паренёк, дитя сиротское, детдомовское.
Привёл он меня к себе домой. Жена его - тоже сирота, в одном детдоме росли - брюхатая. Радёшенька - обцеловала меня, обмыла, накормила .
"С нами жить будешь, никуда не отпустим".
Родился ребёнок. Они работают, учатся, а я - по хозяйству, с дитём няньчусь. Она на врача выучилась, он инженером-строителем стал.
Второй пострелёнок родился. Живу в любви и радости.
В Россию перебрались мы. Дом в Подмосковье купили. Это уж правнуки мои. Теперь и денежки пригодились - зашитые в телогрейку. Живём хорошо.
Вот дачку на этом озерце облюбовали. Вроде уж и с хозяином сговорились по сходной цене...
Напоследок Женя попросила меня : Никому не сказывай. Сыночек-то мой родимый метётся душою, думает, что засыпал меня бульдозер в могилу безымянную. Мучается, в грехе первородном кается. Благодарю
Господа и одолень-траву - белую лилию - денно и нощно за то, что отвели сына моего от греха, что не допустили, чтобы сыночек мой стал убивцем родной матери...
В НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЕ ПОЛЬЗУЮТСЯ КОРНЯМИ, ЦВЕТАМИ , ПЛОДАМИ И КОРНЯМИ РАСТЕНИЯ.
Рецепты
1 - пластинки свежих корней прикладывают к болезненно пульсирующим вискам ( при головной боли),
2.- разрезанные на пластинки свежие корни ,толченные свежие листья прикладывают со свежим мёдом к горящим подошвам ног для уменьшения жара и ломоты ног.
3. - 1 стакан корней варят на медленном огне в одном литре пива и моют этим отваром голову -- от резкого выпадения волос..
4. - 3-5 цветков лилии заливают стаканом оливкового масла, настаивают на солнце 14 дней, отцеживают и используют при увядающей коже -- бархатистый оттенок , разглаживания морщин дадут себя знать уже через несколько дней.
5. -- 10 грамм сухих корней на 100 грамм хорошего коньяка настаивать 14 дней -- употребление такого напитка по 29 грамм на ночь поможет избавиться от импотенции и устранит различные её причины.
*****
Это было в Японии. Одна из столичных газет в Токио поместила объявление следующего содержания: «Продаются родители: отец 70 лет, а мать 65 лет. Цена — 1000 иен, ни одной иены меньше!»
Люди, читавшие это странное объявление, удивлялись: «Ну и времена настали! Дети уже родителей продают».
Другие добавляли: «Как только власти такое допускают?!»
Ну и шуму наделало это объявление. Его обсуждали дома и на улице, словно сенсацию. Газета с объявлением попала в руки молодой семье, которая недавно похоронила своих любимых родителей, погибших в автокатастрофе.
Они пребывали в скорби, и чье-то желание продать родителей выглядело для них кощунственным. Они представили себе, что могут чувствовать несчастные родители в этой ситуации. Чего им ждать от таких детей?
Они решили выкупить стариков и окружить их своей любовью. Они взяли нужную сумму и отправились по указанному адресу.
Когда супруги пришли на место, то увидели роскошную виллу, утопающую в цветах.
Они подумали, что в объявление закралась ошибка, но все же решили позвонить. Им открыл пожилой господин с приятной улыбкой. Они рассказали про объявление в газете, о том, что потеряли родителей и решили выкупить престарелую пару. Они просили прощения, что потревожили господина, потому что, видимо, ошиблись адресом.
— Нет, вы не ошиблись, заходите! — пригласил взволнованный старец. — Сейчас я позову жену. Он быстро вернулся вместе с женой и стал объяснять: — Видите ли, мы владельцы этого дома. Есть у нас и другое ценное имущество. У нас нет детей, а нам хотелось бы оставить все это богатство хорошим людям. Вот мы и дали такое объявление. Решили, что на него откликнется только достойный человек. Честно сказать, мы сомневались, что найдется купец на такой товар. Ваше желание вам делает честь, а нам —принесло радость. Мы уверены, что вы и есть те люди, которым можем оставить все нажитое.
Добро, которое ты делаешь от сердца, ты делаешь всегда себе. Инет
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
Говорит: "Собирайся, мать, гулять поедем, дела наши обсудим с тобой". Телогреечку на себя накинула с деньгами и документами: "Куда? - спрашиваю,- ночь на дворе. - Собирайся", - глазами, что гвоздями, сердце проткнул.
