Мы были в Геленджике уже вторую неделю. Перезнакомились со всеми. Курортная жизнь начала набивать оскомину, как и молодое местное вино. Наталья заполнила "Инстаграм" фотками себя на фоне...
Иногда я думал о том, как ненавижу её лицо - гладкое, ухоженное, с выражением бесконечной самоуверенности.
Порой, глядя на неё, я вспоминал почему-то фильм "Тупой и ещё тупее", хотя в нашей ситуации, скорее всего, роль тупого отводилась мне.
Однажды местный рыбак, с которым мы несколько раз выходили на море, за что я всегда его щедро угощал, предложил поехать к дольменам. Наталья ухватилась за эту идею как за любую возможность наполнить "Инстаграм".
Моя ровесница, она,как девчонка, зависала в мессенджерах и жаждала популярности.
Я поискал в Интернете материалы про дольмены. Сначала читал лениво, потом заинтересовался, наверное, как и все, историей вопроса...
В белую, скрежетавшую даже в состоянии покоя "копейку" нашего приятеля-рыбака я садился с ощущением того, что судьба ведёт меня.
Серпантин горной дороги уже не поражал воображение - мы привыкли к её опасностям и красотам. Заехали по пути к водопадам. Наталья тщательно селфилась. Поняв, что не успокоится, пока не засорит собою весь "Инстаграм", я заказал шашлык. Жевал сочную свинину, размышляя, стоит ли в такую рань утолять жажду молодым вином.
"Виталик, ну ты идёшь?" - капризно пропела над плечом Наталья.
Я отставил тарелку. Подумал о том, зачем мы влюбляемся в тех, кто даже на первый взгляд неинтересен.
Возле дольменов селфи продолжались. Приятель рассказывал мне местные легенды. Мы стояли чуть поодаль, курили.
Вдруг на крыше дольмена поднялось животное и потянулось сладко, упираясь передними лапами. Мы стали вглядываться. Оказалось, это собака, среднего размера, черно-серая. Она стояла на крыше дольмена неподвижно, как изваяние, и смотрела на нас. Мы подошли ближе, стали свистеть и звать её. Она вежливо покачивала хвостом с чёрным кончиком. Глаза у неё были голубые. Стать лайки, а шерсть напоминала окрас местных волков.
- Здесь, бывает, собаки далеко в горы уходят, - пояснил рыбак, - и скрещиваются с волками. Вот такие особи получаются. - Ты их уже видел? - уточнил я.
- Да, пару раз...
Ночью мне снилась дольменная собака. Она смотрела пронзительными голубыми глазами и будто звала за собой.
Во сне я проделал путешествие к дольмену, а потом гулял по горам с этой собакой. Я спросил её:
"Ты собака или дух?" Она улыбнулась и ответила : "Собака".
Мне хотелось увидеть прекрасное животное ещё раз, но, сколько я ни уговаривал Наталью, больше к дольменам мы не выбрались. "А чего там делать? Я ж сфоткалась... Обычные развалины!"
Мне тоже не показались особо интересными дольмены, но вот собака...
Она приходила в мой сон каждую ночь. И вела за собой: сначала к дольменам, потом куда-то далеко - в места, где я никогда не был.
Через несколько дней позвонила дочка из Москвы. Её муж отправлялся в дальнюю командировку, и она хотела, чтобы я пожил с нею, помогая с внуками.
"Опять начинается, - ругалась Наталья, - будешь там жить, всё до копейки ей отдавать... Сколько можно? Тридцать лет девке, пора жить на свои, а не с папеньки тянуть!" - "Но сейчас тяжелые времена, нужно помогать", - слабо защищался я. "А сам потом последний хрен без соли доедаешь!" - мстительно усмехнулась моя подруга. Она была права.
Но и я отказывать дочери не привык.
Бежали дни, Наталья, которая покинула меня прямо на вокзале, заявив, что я бедный и со мной скучно и она будет искать себе богатого, больше не объявлялась. Я пожелал ей удачи в поисках, понимая, что пятилетка последней любви - а в 55 лет каждую любовь считаешь последней - закончена. Но я мучился - нет, не от тоски по женщине!
Каждую ночь ко мне являлась всё та же собака и звала, звала...
В итоге, когда я освободился от помощи дочке, всё бросил и поехал в Геленджик. На вокзале в Новороссийске взял такси - и сразу к дольменам. Меня не интересовали ни еда, ни ночлег, мне нужна была эта собака!
Но каково же было моё разочарование, когда под моросящим дождиком я около часа ходил, свистел и звал, а мокрые камни были пусты и молчаливы... И никаких следов вокруг. Внезапно я увидел старуху-адыгейку, закутанную в цветастый платок.
- Мать, ты не видала тут собаки? - обратился я к ней с отчаяния. Острые черные глаза полоснули по моему лицу:
- Она приходит, - старуха явно знала, о ком речь, - иногда. Уже два дня не было. Она тут где-то живёт в лесу.
На следующий день я отыскал моего приятеля-рыбака, и мы с ним стали приезжать к дольменам каждое утро, проводя по нескольку часов в ожидании собаки. Я щедро оплачивал ему эти поездки и всегда оставлял на дольмене, где впервые увидел псину, какую-нибудь еду. Наконец, на четвёртую ночь, собака в моём сне сказала: "Сегодня увидимся". И поэтому, прежде чем отправляться по привычному маршруту, я заказал купе до Москвы. Собака в тот день подошла к нам легко и доверчиво. Правда, мы оба поёживались под её каким-то презрительным взглядом - а глаза были ярко-голубые!
Она взяла из рук угощение, покачала хвостом. Я попытался заманить её в машину. Она, казалось, думала. Стояла перед открытой дверью, помахивала хвостом и не сводила с меня взгляда своих удивительных глаз.
- Пожалуйста, - попросил я, - мы нужны друг другу.
И в следующее мгновение зверь легко запрыгнул на заднее сиденье. Я увёз её в Москву, вскоре я убедился, что эта собака понимает всё с полуслова. Она легко приучилась к ошейнику и без возражений ходила на поводке. Псина по 12 часов ждёт меня с работы - спокойно, без воя. Но она всегда независима и требует уважения...
Зимой я застрял за городом в сугробе. Машину бросить не мог. Помощь вызвать тоже: у меня просто не было денег на эту помощь. Как умел, согревался всю ночь, а наутро меня увидел проезжающий мимо тракторист. Он-то и вытащил мой "солярис" и даже проводил меня до трассы... На следующий день я слёг с сильнейшей простудой. Болел тяжело и долго, весь остаток зимы. Лихорадило постоянно. Я успокаивался и согревался лишь тогда, когда моя собака залезала ко мне на диван. Толком я не лечился, в итоге вердикт врачей: отказали почки из-за воспаления, переросшего в необратимый процесс. Теперь через день я езжу на гемодиализ. Потерял работу. Зато получил инвалидность. Но моя лохматая подруга спасает меня от отчаяния. Сколько раз за это время я выживал только благодаря моей собаке!... Она просто залезает ко мне на диван, прижимается, и я чувствую: всё хорошо, я жив, мне тепло, я буду жить...
Недавно выхожу из магазина: место, где привязал мою Герду, пусто - ни собаки, ни поводка. Я похолодел: до вечера искал, кричал... Никто не видел, никто не мог мне помочь. Взял "мерзавчик" коньяка с горя, пошел домой. Соседу с первого этажа сказал, чтобы бдил: вдруг Герда прибежит к подъезду, как уже бывало, когда она отбивалась от меня на прогулке. Она ведь самостоятельная до ужаса! Кажется, со мной ходит только из дружбы. Всю ночь я не спал, выглядывал в окно: вдруг во дворе моя Герда? На следующий день понял: подыхаю. Лёг и уже не вставал. В ночь надо было ехать на гемодиализ, а я плюнул на это дело... И снится мне сон, будто сидит моя собака за забором, плачет и говорит мне: "Хозяин, я здесь. Найди меня. Меня тут привязали". Я как ошпаренный подскочил. Глянул на часы - полчетвёртого утра. Оделся, сел в машину и поехал по тёмным улицам, соображая: что это мог быть за забор? Где это место, откуда взывает ко мне моя собака? Отправился в сторону промзон - их у нас тут много. Оставил машину, стал методично обходить все углы. Возле автобазы ко мне подошел громадный чёрный кобель. Понюхал. Посмотрел в глаза: "Ты хороший, у тебя есть собака". Я его погладил, потрепал за ухом, спрашиваю: "Пёс, ты не знаешь, где мне Герду искать?"
Он печально помахал мне хвостом. "Она бы тебе понравилась", - говорю я и вдруг слышу за забором знакомый лай... Я этот голос ни с чьим не спутаю! Начал я долбить кулаками в ворота, пока не вышел сонный охранник. - Братан, - говорю ему, собака тут лает. Это моя!
- Это помесь лайки и волка? Вчера прибилась к нам. Мы её накормили . - и он распахнул ворота.
Смотрю, а Герда моя привязана к трактору. Меня увидела, запрыгала,завизжала, заскулила... Никогда столько эмоций от неё не видел! Отвязал её, сграбастал в охапку и отнёс в машину. Кажется, никому из людей я нее был так рад и ни одну бабу так не обнимал...
У дома решил с нею ещё по двору прогуляться. Герда шла тихо, рядом, иногда поднимала голову и робко заглядывала мне в глаза: мол, ругать будешь?
"Не буду, родная, не буду", - отвечал я , треля её по холке.
Из-за высоток показалось солнце. Посветлело. Навстречу нам двигался старик азиат в фиолетовой яркой чалме. Он глянул на меня, глянул на Герду и вдруг направился прямо к ней... Опустился перед моей собакой на колени, сложил молитвенно руки и заговорил:
"Здравствуй, бог! Благослови меня, недостойного!"
Я смотрел на него во все глаза, соображая, что бы это значило? Пьян? Сумасшедший?
Старик не обращал на меня ни малейшего внимания. Он был похож на дервиша. Его лицо выражало умиротворение и мудрость. Моя собака смотрела на него несколько мгновений не мигая, а потом небрежно облизала морщинистую щёку. Старик с невероятной для его возраста прытью вскочил на ноги и закричал радостно, обращаясь уже ко мне: "Видишь? Видишь? Меня бог благословил!"
Я смотрел на него, не находя слов для ответа. А он, счастливый, зашагал прочь, но потом обернулся: "Ты знаешь, что живёшь с богом?"
Поздно ночью позвонила Наталья - та самая, последняя любовь. "Виталик, - ворковала она, - столько всего за это время произошло... И машину мне подарить обещали, и замуж звали. Но как-то всё не то. Я поняла, как мне было с тобой хорошо...Ты весёлый, позитивный, лёгкий на подъём... Может, будем опять встречаться?"
Я задумался: "Нужна ли мне теперь эта женщина? Мне, человеку, который живёт с богом?.."
А.Б., г. Москва
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
