А ЗНАЕТЕ  ЛИ  ВЫ,  ЧТО ?..

ТОЙГЕР
- достойный результата скрещивания бенгальской с безродной кошкой из Индии. По-другому эту породу называют тигровой. Она и правда вылитый тигр!  Это и была цель, ради которой затевался эксперимент. У этих питомцев, как и у тигров, длинный и упругий хвост, короткая шерсть золотистого или оранжевого тона и большое количество полос. Это очень проворные маленькие хищники, они будут целыми днями носиться, прыгать и играть. Поэтому, решившись завести себе такую кошку, прикиньте, по нраву ли вам такой характер? С этими питомцами нужно будет постоянно общаться, и, стало быть, они требуют внимания и времени...

БЕНГАЛЬСКАЯ КОШКА
- Эта порода появилась в США в 60-х годах ХХ века. Она представляет собой что-то среднее между леопардом и обычной домашней кошкой. У этого маленького гладкошерстного хищника толстый хвост. Задние лапы очень сильные, что помогает кошке без труда высоко прыгать и ощущать себя при этом уверенно.
У неё удлинённые и заостренные кверху уши, очень сильные челюсти. А какие у неё выразительные глаза! Зелёные и очень ясные.
Мягкий мех украшает большое количество "розеток" - узоров, обычно встречающихся на леопардах, а также отчётливые тигровые полосы. Их окрас может меняться от бурого до чёрного.

ЕГИПЕТСКИЙ  МАУ
Уже из названия понятно, что эта кошка выведена в Египте, где в древние времена её почитали как священное животное. Это хищник средних размеров, с сильной мускулатурой. У него округлая мордочка с заостренными ушами. Очень интересный окрас. Он может быть пепельного или медного оттенка. Длина шерсти средняя. Украшение кошек - тёмные полоски, делающие их похожими на больших хищников.
Хвост плотный, более широкий у основания. Египетская кошка - дружелюбный, правда ревниво относящийся к своей территории, что обязательно нужно учесть, если в доме есть другие животные.
Они плохо переносят холод.
 

САВАННА
 результата скрещивания домашней кошки с африканским сервалом. Эту красотку вывели во второй половине ХХ века. Кошек этой породы можно назвать мини-тиграми. Они ловкие и сильные. Хорошую физическую форму эти питомцы унаследовали от диких собратьев, но по своему нраву они гораздо ближе к домашним. Рост саванн доходит до 60 см в холке, а вес - до 25 кг. Да, это одна из самых крупных пород домашних кошек на планете! у неё большие закругленные уши, чуть-чуть наклоненные назад. И большое разнообразие оттенков цвета глаз, варьирующихся от золотого до бирюзового.
Шерстяной покров, как правило, оранжевых тонов с тёмным  полосками и пятнышками.

ХАУСИ
- это порода энергичный кошек, они обожают активные игры. Когда этим животным становится скучно, они могут доставить вам хлопот. Так что, если решили завести хауси, придётся находить возможность для активного времяпровождения с питомцем.
Весит кошка примерно 10 кг, у неё стройные лапы, серьёзный взгляд, уши расположены под углом. Окрас бывает очень разнообразным, но чаще всего встречаются оттенки коричневого.
И хотя хауси очень похожи на больших полосатых хищников, у них немного ярко выраженных "тигровых" отметин, как у других питомцев в этом списке.
------------

ПУШИСТЫЙ  ЦЕЛИТЕЛЬ 

Фокс вроде как собачье имя. Так мне все знакомые говорили.А я Фоксом кота назвал. Оно как-то само собой получилось. Фок рыжий, как лиса, вот и получил своё прозвание.
Он появился у меня совершенно случайно. Хотя нет. Есть тут прямая закономерность. Дело в том, что с детства мать взращивала в нас  с братом чувства доброты и сострадания к животным. В нашем доме, кажется, не переводились четвероногие и двуногие: подобранные котята, щенки, птенцы, хомяки... Всех мы лечили, выхаживали, потом старались найти новых хозяев или организовать комфортный дом в сарае.
Это сейчас проживание щенков и котят у временных хозяев называется передержкой, а раньше и слова-то такого не знали, зато помогали "подобрышам" охотно.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что когда я вырос, то без раздумий поступил в ветеринарную академию. А окончив и переехав от родителей в собственное жильё, продолжил заниматься передержкой животных.
Правда, предпочитаю кошек - собаки мне всегда нравились меньше. Нет, они хорошие, конечно: верные, самоотверженные. Но у кошек, на мой взгляд, характер интереснее: он загадочные существа, сдержанные в проявлении эмоций, оттого многим кажется, что себе на уме, однако умеют дружить и даже любить.
Да и тесно было бы собакам в моей маленькой квартирке. Потом я довольно часто уезжаю к друзьям или родителям. С котом на сей счёт никаких проблем, а пса больше чем на день оставлять нельзя. Впрочем, я отвлёкся...
 Как-то раз по пути на работу я пошел выбросить мусор в баки за домом. Помню,уже закинул пакет в контейнер, сделал несколько шагов в сторону, когда услышал тоненький слабый писк. Я, естественно, вернулся, обошел контейнеры, заглянув в каждый по очереди. В предпоследнем обнаружилась коробка из-под обуви с тремя крошечными котятами.
Я вытащил несчастных и в очередной раз подивился людскому жестокосердию. Ну вот как это можно?! Повёз малышей себе в ветклинику. Два котёнка оказались здоровыми, а самый маленький - рыжий, с забавными кисточками на ушах - успел подхватить инфекцию: у него гноились глаза и он едва стоял на ногах. Его братья уже к концу дня с аппетитом наелись и сладко спали, а Фокс (так я его назвал) и через неделю вызывал у меня опасения: выживет ли?
Кормить его приходилось буквально с ладони или из пипетки и вообще держать при себе, согревая телом, иначе он начинал жалобно пищать.
Унё я его домой, обложил грелками, но он всё равно орал, успокаиваясь только у меня под боком. Начинал урчать, как трактор, и впиваться в мою плоть крохотными когтями.
Бело-рыжих братьев его, кстати, я быстро пристроил, а Фокса не смог - привязался к нему. Он вырос в редкого красавца: крупный, как манул, пушистый, как песец среди зимы. Из-за окраса, размеров и кисточек на ушах Фокс очень напоминал рысь... И глаза горящие, как качественный янтарь... А спал он, даже набрав 8 кг, по-прежнему в моей кровати: так и не научился обходиться без меня, как, впрочем, и я без него.
Фокс встречал меня с работы, как собака: кидался на грудь и облизывал, урча от счастья. Он чинно сидел напротив, пока я ужинал, и смотрел на меня с нежностью, как самая преданная жена: мол, кушай-кушай, кормилец, должно быть, устал!

Ровно в 11 часов вечера он уже ждал меня на постели, недовольно подёргивая хвостом, если я засиживался у телика или за компом: мол, задерживаешься, хозяин!
Однажды я среди зимы подцепил грипп, и протекал он тяжело: я неделю провалялся с температурой под 40. Не звонил родителям, чтобы не тревожились, но вообще-то я даже за водой и лекарствами на кухню ходил с трудом. Едва переставлял ноги - держался за стены. Кашлял, задыхался, даже бредил...
В те дни Фокс не отходил от меня ни на шаг, по-моему, он и не ел ни разу, хотя миска его полна была сухого корма. Мне казалось, что он лежал возле меня сразу со всех сторон: слева, справа, в ногах, на подушке вокруг головы, на груди... То на одном участке тела, то на другом я ощущал его тёплую тяжесть. Под его урчание я проваливался в сон, просыпаясь, видел направленный на меня взгляд...
Этот взгляд преследовал меня даже ночью. В полубреду я видел устремленные на меня светящиеся янтарём глаза. Кошачий взгляд не пугал, нет. В нём было совершенно человеческое сострадание, явное желание помочь, принят на себя хоть часть моих мучений. 
Неделю кот был моей сиделкой, а когда мне стало лучше, он вдруг стал носиться по комнате, сшибая всё на пути: книги, безделушки, стаканы, горшки с цветами... Он громко мяукал, даже орал. Этого прежде не было никогда!
У Фокса был спокойный, даже меланхолический нрав с детства. А сейчас он явно праздновал моё выздоровление!

"Что, хвостатый, долг платежом красен? - потрепал я кота по загривку. - Помнишь, как я тебя с братьями от смерти спас? Помнишь, я знаю. Это всё враньё, что кошки самолюбивые снобы, не признающие хозяев и не помнящие добра. Ты всё помнишь, я по глазам вижу. Ты настоящий друг,Фокс".

И знаете, ей-богу, мне показалось, что он меня понял. Он прыгнул на руки и довольно зажмурился. Потом мы дружно отправились на кухню: оба исхудали и нестерпимо хотели есть. Завалявшийся в холодильнике кусок докторской колбасы и два яйца мы по-братски разделили на двоих.
Илья О., Калужская обл.
-------------
 

ВЕЛИКИЙ  КОШАЧИЙ  ХУДОЖНИК
Кошек любят все или почти все, но так было далеко не всегда. Даже когда времена тёмного Средневековья остались позади, к кошкам ещё долго относились как к мелким вредителям, а не деланным питомцам. Сложно
представить, что имидж кошачьих в Европе и США во многом поднял один человек - британский художник  ЛУИС УИЛЬЯМ УЭЙН. Рисуя тысячи гениальных кошек, он пытался заглушить собственное несчастье.

ЛУИС  И  ЕГО  ПЯТЬ  СЕСТЁР
 "Он преобразил кота. Он изобрёл кошачий стиль, кошачье общество, целый кошачий мир. Все английские коты должны стыдиться, если не будут хотя бы немного походить на котов Луиса Уэйна".
Так говорил о художнике Герберт Уэллс, но не только знаменитый фантаст был в числе его поклонников. Некоторые искусствоведы прямо называют Уэйна крупнейшим графиком викторианской сказочной живописи.
Проиллюстрированные им книги, журналы, открытки продаются в том или ином виде до сих пор, его стиль вдохновил целую армию продолжателей. А ведь когда-то Уэйн всерьёз задумывался над тем, чтобы зарабатывать, рисуя только собак...
Бывает так, что жизнь идёт наперекосяк с самого начала - и именно это случилось с Луисом Уэйном.
Он появился на свет в Лондоне в 1860 году в семье бедного торговца тканями, первый из шести детей, причём все остальные оказались девочками. Сам Луис родился с расщеплением нёба, заячьей губой, и врач посоветовал родителям не посылать мальчика в школу до 10 лет. Но даже когда занятия наконец начались, они не слишком интересовали Луиса. Он часто прогуливал школу, шатаясь по Лондону, любуясь пейзажами и играя с уличными животными. Подростком он поступил в Школу искусств Западного Лондона, где сначала с удовольствием учился рисовать, а затем даже недолго преподавал. Семья вздохнула с облегчением - сын наконец нашел своё признание, но в 1880 году случилась беда. Отец Уйна умер, оставив мать и пять сестёр на попечение 20-летнего сына.

СЧАСТЬЕ  НА  ПОЛГЛОТКА
Школу искусств пришлось оставить, но природа наградила Луиса ярчайшим талантом, который в дальнейшем он развивал уже самостоятельно. Он трудился над оформлением ряда журналов, включая знаменитые на тот момент Illustrated Sporting and Dramatic News ("Иллюстрированные спортивные и драматические новости" и Illustrated London News ("Иллюстрированные новости Лондона") - первую в мире иллюстрированную еженедельную газету. Работы Уэйна в основном состояли из рисунков сельской местности, домов , домашнего скота, но за 3 года он наловчился прекрасно изображать огромное количество разных животных. В один момент он подумывал переключиться лишь на создание портретов собак - на них тогда была большая мода, и хозяева платили хорошие деньги. Но мода быстро прошла, и Уэйн остался газетным иллюстратором.
За время, пока Луис жил в доме с матерью и сёстрами, он сблизился с Эмили Ричардсон, которая работала у них горничной. Ему было 23 года, Эмили - 33, и в Лондоне конца XIX века такой союз считался абсолютно неприличным. Но Луису и Эмили было всё равно - они поженились и переехали в Хампстед, очень зелёный район на севере Лондона. Только вот счастье длилось совсем недолго, не хватит даже на маленький глоточек. Вскоре у Эмили обнаружили рак груди, она оказалась прикована к постели и скончалась через 3 года после свадьбы. Единственным её утешением, кроме заботы мужа, был кот по имени Питер, когда-то спасённый парой котёнком из-под проливного дождя. Питер играл с Эмили, а Луис делал его зарисовки - сотни и сотни, чтобы развлечь себя и жену. Эмили уговорила мужа довести картины до завершения и отнести в редакцию, и со временем он согласился. Так, после смерти любимой жены, в жизни Луиса Уэйна начался его "кошачий период", в котором он и творил до конца дней.

ИЗОБРЕТАЯ  КОТА
В 1886 году Уэйну поступил крупнейший заказ от Illustrated London News на работу под названием "Котячье Рождество". Это был огромный рисунок, растянутый на 11 страницах журнала, изображающий 150 кошек, занятых всякими праздничными активностями. Котики рассылали приглашения, держали в лапках приглашения и сидели за праздничным столом. Иллюстрация пользовалась огромным успехом, рождественский номер раскупали как горячие пирожки. Многие кошки на рисунке были очень похожи на Питера.
Сначала умерла Эмили, затем кот Питер, затем в психиатрической лечебнице скончалась одна из сестёр Уэйна, Мария. Он же продолжал рисовать кошек, словно зачарованный, одержимый, - иногда до десятка работ в день. Изначально кошки на картинах ходили на четырёх лапах и не носили одежды, но со временем они всё больше и больше напоминали людей. Они пили чай, рыбачили, курили, играли в карты и смотрели оперу. Они наслаждались жизнью и неизменно радовали всех, кто на них смотрел, - возможно, кроме самого Луиса.
За следующие 30 лет его работы украсили более 100 детских книг, тысячи страниц журналов и газет, бессчётное число открыток. Он рисовал и рисовал, отвлекаясь только на то, чтобы приютить у себя нового котика, а затем снова садился за работу. Его иллюстрации, кроме шуток, всерьёз изменили отношение сначала лондонцев, затем и англичан  в целом ко всему кошачьему племени. При этом сам Уэйн состоял в ряде организаций по защите животных, а также какое-то время значился президентом Национального клуба кошек.
Герберт Уэльс был прав: Луис Уильям Уэйн действительно в каком-то смысле "изобрёл" кота. Если бы это ещё как-то помогло ему самому...

БЕДНОСТЬ  И  БЕЗУМИЕ
Страсть, работоспособность и невероятный талант Уэйна "компенсировались" его абсолютным неумением зарабатывать деньги. У него были неплохие периоды, но они быстро кончались, а вместе с ними иссякали финансы, уходившие на мать и сестёр. Но размер семьи - полбеды, основная беда состояла в другом. Уэйн даже не пытался защитить свои работы авторским правом, и те постоянно переиздавали без его ведома и согласия. Уэйн постоянно влезал по наивности в спорные бизнес-схемы и в итоге терял огромные суммы. В 1907 году он вынужден был уехать в Нью-Йорк, спасаясь от кредиторов и там зарабатывал рисованием комиксов.Накопив наконец денег, чтобы рассчитаться с долгами, уэйн в последний момент вложил в очередную тупиковую схему и вернулся домой ни с чем. С каждым годом он становился всё мрачнее, замыкался в себе, раздражался на каждую мелочь. Его преследовали галлюцинации, неконтролируемые вспышки гнева, приступы чудовищной паранойи. Великого кошачьего художника настигла шизофрения, которую когда-то диагностировали у его младшей сестры.
В 1924 году Уэйна поместили в Спрингфилдскую психиатрическую лечебницу, недорогое заведение со скверной репутацией. Но ему повезло - последний раз в жизни, которой он уже не управлял.
Его поклонники, в том числе и Герберт Уэллс, Дэн Райдер и даже премьер-министр Великобритании, организовали благотворительный фонд и перевели его в более достойное заведение. Сначала в Бетлемскую королевскую больницу, а затем, в 1930 году, в больницу Нэпсбери на севре Лондона, где были свой сад и кошачий питомник.
Болезнь Уэйна прогрессировала, но он успокоился, к нему вернулся его мягкий добрый нрав. Он прожил последние 10 лет, занимаясь своим любимым делом, лучшим делом в мире - рисовал кошек.
Сергей ЕВТУШЕНКО ("Оракул" июнь 2023 г.)