ЧЕЛОВЕКУ МАЛО НАДО
В годы сумасшедшего "перестроечного рассвета" модно было ругать "власть рабочих и крестьян". Все тогда вдруг стали "диссидентами" - за редким исключением. Среди тех, кто остался верен той, на глазах исчезающей стране, был и Роберт Рождественский. Его недоброжелатель, впрочем, и раньше искренне не понимали: как можно столь талантливо и беззаветно воспевать социалистические идеалы и ценности? Не иначе, как поэт продался советской власти с потрохами.. Но Рождественский просто был честен - перед своим народом и своей страной, перед самим собой и перед собственной музой.
МОЙ ПАПА УХОДИТ В ПОХОД
Фамилия Рождественский досталась Роберту от отчима. Его родной отец - поляк Станислав Никодимович Петкевич - развёлся с матерью Роберта (названного в честь видного советского партийного деятеля Эйхе), когда мальчику шел пятый год. Но именно с ним связана первая публикация Р.Р. : в июле 1941 года в газете "омская правда" появилось стихотворение 9-летнего Роберта - "С винтовкой мой папа уходит в поход..."
Из похода Станислав Петкевич уже не вернулся - погиб.. Мать - Вера Павловна Фёдорова - тоже была призвана на фронт: перед самой войной она как раз окончила медицинский институт. В год Победы Вера Павловна вышла замуж за однополчанина - офицера Ивана Ивановича Рождественского, который усыновил Роберта. И начались их бесконечные переезды по воинским гарнизонам...
В 1950 году в петрозаводском журнале "На рубеже" появились первые взрослые публикации стихов Роберта. В том же году он штурмовал Литературный институт имени А.М.Горького, но тот покорился ему лишь со второй попытки. Паузу между поступлению Роберт заполнил учёбой на историко-филологическом отделении Петрозаводского государственного университета, игрой в баскетбол - за сборную Карелии - , конечно же, сочинением стихов. В 1955-м в Петрозаводске вышел его первый поэтический сборник "Флаги весны".
ТЫ НЕ УМЕЕШЬ ПИСАТЬ
В 1956 году Роберт закончил Литинститут и написал поэму "Моя любовь", принёсшую ему всесоюзную известность. В это же время в советской литературе появились Е.Евтушенко, А.Вознесенский, Б.Ахмадулина, В.Аксёнов, Р. Казакова, Г.Поженян, Б. Слуцкий, В. Соколов. Общепринято полагать, будто все они дружили, я вляя собой некое поэтическое братство, в которое потом влился ещё и Б.Окуджава.. Но это далеко не так. Несколько штрихов в подтверждение сказанного. Как-то Роберт Иванович месяц дрейфовал на льдине. Написал книжку стихов "Северный полюс-6". Евтушенко её так "отрецензировал:
"Ты ударник при джазе ЦК комсомола. Ты вообще не умеешь писать. У меня сложилось такое впечатление, что ни Гоголя, ни Пушкина, ни Лермонтова с Некрасовым ты в глаза не видел"
Роберт, искренне полагая Евтушенко поэтическим авторитетом, даже запил с горя.. А Назым Хикмет ( турецкий поэт, живший в СССР ) спокойно разрулили ситуацию.
"Не бери в голову, - сказал он. - Женя кукушонок, выбрасывающий яйца из чужого гнезда. Он элементарно хочет избавиться от сильного соперника и внушает тебе поэтическую импотенцию"
В другой раз Евтушенко оклеветал Аллу Кирееву - невесту Роберта. К счастью, инсинуация не сработала. Молодые люди поженились, ещё учась в Литинституте, и в согласии прожили более 40 лет.
Рождественский был однолюбом. И в семейной жизни, и в общественной, и в политической, и в нравственной, и в какой угодно иной.
ЭТО ДАЖЕ НЕПРИЛИЧНО
Слава пришла к Роберту рано. А с ней и положенные по тому времени блага. Но "капризная дама почёта" не ушибла поэта ни на йоту. Он не любил того, что ныне мы называем тусовками. Всегда избегал "разговоров по душам" Жил и творил в своём выстраданном мире. Скажем, Роберт Иванович занял после Бориса Полевого место члена Европейского сообщества писателей. Потом его коллеги избрали еще и вице-президентом уважаемой мировой ассоциации. В смысле материальных благ, статусного положения и возможности ездить за бугор это место "по весу" уступало разве что секретарю Цк КПСС. Можно было ничего не делать, ничего не писать и кататься как сыр в масле. Но Рождественский никогда не указывал этой своей общественной должности даже в анкетах! Что такое пиар и самопиар, Роберт Иванович, по-моему, вообще понятия не имел. Когда в конце 1970-х ему предложили вести телепередачу "Документальный экран", поэт искренне рассмеялся: " Я же безбожно заикаюсь, ребята!"
А передача в итоге стала вершиной гражданской публицистики.
Или другой "убойный" пример. Считается хрестоматийным фактом, что в 1963 году Хрущёв собрал интеллигенцию, чтобы поругать Вознесенского. Сам Андрей Андреевич к такой версии больше всех и приложил руку. Между тем гнев Никиты сергеевича первым на себя принял Роберт Иванович, которому "персек" заорал в микрофон: "А вам, товарищ Рождественский, тоже пора становиться под знамёна ваших отцов!"
Когда друзья обращали внимание на эту нестыковку, он искренне удивлялся: "Ну что вы, ребята! Неужели же мне хвастаться тем, что на меня Хрущёв первым наорал?" Это даже неприлично".
ОБО ВСЁМ НА СВЕТЕ
Полагаю, меня поймут читатели, если я расскажу о собственных встречах с Робертом Ивановичем. У нас был общий приятель - душевный и весёлый человек, контр-адмирал Александр Александрович Павлов.
Вместе мы изредка сиживали в питейных заведениях столичных творческих домов. Не сказать чтобы поэт был любителем "этого дела", но застолье ценить умел: "Если честно говорить, то я с большим подозрением относился к людям здоровым, но не пьющим. Такой во мне, если угодно, пережиток сидит с молодости. Здесь я с Горьким солидарен, который утверждал: "Кто не пьёт, или слаб, или болен,или очень большой подлец".
Естественно я, в то время корреспондент "Красной звезды", всячески старался направлять наши разговоры в нужное для газеты русло. Но выдержать тематическую направленность, беседуя с таким интересным человеком, можно только в идеале. Так что говорили мы обо всем на свете.
Роберт Иванович был страстным коллекционером. Он собирал всё, так или иначе связанное с Москвой: открытки, векселя, конверты, путеводители, карты, гравюры, картины, книги, различные безделушки.
А я же с молодости коллекционировал анекдоты, народные байки и матерные частушки. Рождественский, случалось, живо интересовался моими "новыми поступлениями". Как-то раз я рассказал ему анекдот, что жизнь очень напоминает зебру: полоса белая, полоса чёрная, белая-черная, белая-чёрная и - жо...а. Посмеявшись, Роберт Иванович заметил: "Да жизнь у нас действительно "зебрастая". И я со смешанным чувством восторга и грусти ощутил всю неизмеримую разницу между собой и поэтом...
ПРОРВЁМСЯ !
Я тогда много записывал за Рождественским в свой блокнот. Теперь перечитываю и соглашаюсь с великим актером Ростиславом Пляттом, который называл Роберта Ивановича "одним из самых порядочных людей своего времени".
Предлагаю читателям удостовериться в том же: для этого достаточно познакомиться лишь с некоторыми рассуждениями Роберта.
Вот например, что он говорил о жизни и своём творчестве:
"Что бы ни случилось, но я буду хорошо относиться к жизни, которую прожил. Не хочу её ругать и материть за то, что в ней случилось. То, что я делал, я делал всегда честно. У меня никогда не было строчек от лукавого. Как думал и переживал в конкретное время, так и писал, даже в потаённых мыслях не имея желания кому-то или чему-то угождать. Да, сегодня я бы не всё написанное стал переиздавать. За последние годы я многое узнал и многое переосмыслил".
У Рождественского на всё был свой собственный взгляд. Например, он говорил: "Я вот не очень верю, что если человек будет много читать, даже пусть самые умные книжки, то получит иммунитет от ошибок. Ерунда всё это. Как бы чужие мысли, банальные или глубоко оригинальные, ни приникали в тебя, всё равно без личного опыта, собственных "заготовок", не выкарабкаться из пропасти, если в неё попал. И ты погиб. Ибо чужая жизнь, постигнутая на диване со страниц беллетристики, учит не дальше порога, когда ты сделаешь первый самостоятельный шаг. Отсюда и мой главный тезис: быть самим собой - всегда рискованно".
И не исключено, что Роберт Иванович, как и все большие поэты, обладал даром предвидения:
"Моему внуку идёт четвёртый год. Посмотрев по телевизору немного программу "Время", он приходит ко мне. "Ну что, - спрашиваю, - какие там новости?" - Новости , дед, просто отвратительные". В голосе внука я явственно слышу интонации его отца. "И что будем делать?" Подумав немного, он ответил со вздохом и рассудительно: "Будем рисовать".
Подумалось: "А мне следует писать. А вот вам, ребята, надо служить Отечеству, а официанткам выполнять заказы посетителей, а крестьянам пахать, а космонавтом летать. И так далее. Россия обязательно выйдет на широкую дорогу. Она есть т будет навеки. Соберётся с силами, с нервами, с проблемами и сдюжит всё. Прорвётся!"
ДОБРАЛСЯ НОРМАЛЬНО
Роберт Иванович ушел из жизни не потому, что был неизлечимо болен, а потому, что полетели в тартарары все его идеалы. Душевный и цельный человек, он не мог в мгновение ока превратиться из коммуниста в либерала, из атеиста в православного, осеняющего себя крестным знамением перед телекамерами. Поэтому и покинул бренный мир, когда вдруг понял, что всё, чему служил, требует переоценки. А "инвентаризировать" дело всей жизни - не для крепких натур. Для них это всё равно что перечеркивать жизнь. И он не стал этого делать...
Спустя несколько месяцев после смерти Роберта Ивановича ег вдова Алла Борисовна решила упорядочить литературное наследие мужа, насчитывающее сотни, тысячи рукописей, документов, папок.
Открыла первую и прочитала телеграмму: "Добрался нормально здесь совсем не плохо не волнуйтесь очень скучаю роберт"
И лишь потом, оправившись от потрясения, заметила: телеграмма из 1960-х годов...
Михаил ЗАХАРЧУК.
НЕСКОЛЬКО ЗАРИСОВОК ИЗ ЖИЗНИ.
Не только с виду угрюмый, но и в быту обычно серьёзный и сдержанный, Роберт обладал великолепным чувством юмора и был невероятным выдумщиком. Например, однажды, купив жене кольцо с бриллиантом, Роберт выстроил длинную цепочку из записок, по которым его супруга битый час блуждала по квартире, пока не обнаружила подарок во многих завертках в чемодане.
О том, как "хорошо в стране Советской жить", писали тысячи, десятки тысяч мастеров художественного слова, но никто их них не достиг таких вершин потрясающей искренности и реалистической правдивости, как Рождественский. И именно поэтому он навеки останется самым чистым, самым честным, самым светлым и патриотическим советским поэтом.
"Ощущение долга должно быть первейшей и главной чертой личности солдата, офицера, вообще служивого человека. Но и просто человек, гражданин страны обязан чтить ё, своих родителей за то, что позволили ему на свет божий явиться. Это и есть долг. Он никогда не может быть оплачен сполна, как говорится , сторицей. Как бы ты ни старался. Потому что земля наша Российская многострадальная, и родные. и близкие, и друзья, и даже неизвестные тебе люди всегда дают тебе неизмеримо больше, чем ты в состоянии им вернуть". Говорил поэт.
Если даже многие стихи Роберта Ивановича уйдут в небытие по причине их злободневности, останется его гражданская лирика. И любовная лирика останется.
И поэма "Двести десят шагов". И 130 великолепных песен останутся. К тому же нельзя забывать, что именно Роберт Иванович руководил комиссиями по литературному наследию Цветаевой, Высоцкого, Мандельштама. Это именно он составил и лично издал первый сборник Владимира Высоцкого "Нерв".
Благодаря Рождественскому вышел двухтомник Мандельштама. Наконец, он отвоевал у отечественных бюрократов Дом-музей Марины Цветаевой...
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
