«Наше всё»
Александр Сергеевич Пушкин очень любил своих детей, особенно выделяя сына Сашу. Но тот на отца не был похож: стихов не писал, служил в армии и очень любил одну женщину, жениться на которой помог только государь-император…
Александр Пушкин-младший стал гусаром. Но разгулу не предался, а в чине генерала прослыл в полку «идеалом командира-джентльмена». Отец волновался: «Не дай Бог ему идти по моим следам, писать стихи да ссориться с царями!». Но опасения были напрасны. Император Александр II пушкинского сына просто по-царски осчастливил!
«Рыжий Сашка», как называли в семье старшего сына поэта Пушкина, был всеобщим любимцем. Отец регулярно на ночь целовал младенца в лобик и трижды крестил. А бывало, пробовал заглянуть в его будущее.
Иногда в шутку — мол, «что кормилица пьянствовала, отходя ко сну, то это ещё не беда: мальчик попривыкнет к вину и будет молодец…». И ведь угадал поэт — сын стал молодцом!
В 24 года Натали Пушкина стала вдовой с четырьмя малышами на руках: Маша — 4 лет, Сашка — 3 года, Гриша — 1 год, Таша — 7 месяцев. За ней принялся было ухаживать дипломат Столыпин, но из-за «грозного призрака четырёх детей» отказался от «безрассудного брака». Известный богач князь Голицын как-то намекнул ей, что детей можно бы отдать в казённые заведения.
На что Наталья Николаевна ответила: «Кому мои дети в тягость, тот мне не муж!». Все прочие поклонники — итальянец-дипломат Гриффео, граф Перовский, а также сын историка Карамзина Александр получили отказ по той же причине…
В 32 года Наталья Николаевна стала «генеральшей Ланской». Мужу её было 45 (он был на 13 лет старше Натали, как и Пушкин). Перед смертью поэт просил жену носить траур два года, а после идти замуж, «только не за шалопая». Так и вышло — генерал Пётр Петрович Ланской принял её сыновей и дочек как своих. Через четыре года на его плечах оказалось 12 детей! Четверо — от Пушкина; три — от собственного его брака с Натали; двое — от его родного брата, брошенного женой, и три — от другого, тоже родного, но безвременно умершего брата. «Бог посылает мне детей со всех сторон, — писала Наталья Николаевна. — И это мне нисколько не мешает, их весёлость меня отвлекает и забавляет».
Но её любимцем оставался рыжий Саша. «Все полагали, что сердце её как-то особенно лежит к нему!» — не без ревности утверждала старшая дочь Натали от Ланского Александра Арапова.
Саша Пушкин был с детства влюблён в племянницу своего отчима, жившую в той семье, — кроткую и тихую Соню Ланскую
Наталья Николаевна видела и её сильную привязанность к Александру, которую та ото всех скрывала и ради которой отвергала в юности выгодные партии. Так что никто не удивился, когда эти двое заговорили о женитьбе. Ей было 20, ему — 25, и он уже был штабс-ротмистром гвардии. Словом, приготовления к свадьбе начались…
Брачный обыск
Брачное таинство всегда совершалось в приходе либо жениха, либо невесты, а они оба были прихожанами церкви Конного полка в Стрельне — Соня там молилась и исповедовалась, а Саша в том полку служил. Так что в другом месте они венчаться и не могли… Приготовления к свадьбе были в разгаре, но тут все испортил брачный обыск. Так назывался церковный документ, важным пунктом которого было отсутствие не только родства по крови, но и по свойству. В результате в венчании было отказано.
Жених с невестой были как громом поражены. Он кричал, что «женится только на Софи или не женится вовсе», а она тихо глотала слезы. Священник же был неумолим и категоричен. Невзирая на генеральские погоны Ланского, он терпеливо объяснял, что муж и жена — единое целое, а Соня для Натальи Николаевны точно такая же племянница. Получалось — молодые люди по степени родства приравнивались к двоюродным брату и сестре. И какие же они жених с невестой — им венчаться не положено.
Тут всё смешалось в доме Ланских, одна лишь Наталья Николаевна не потеряла самообладания. Она добилась аудиенции у государя и тронула его сердце своими рассказами о любви Саши и Сони с самого детства.
Упирала, конечно, на то, что «родство» у них не кровное. Также она напоминала Александру II, что отец его, Николай I, в своё время очень помог её семье, потерявшей кормильца, — оплатил долги покойного Пушкина, сыновей поэта записал в кадетские корпуса на казённый счёт, а девочкам назначил содержание.
Благо что Александр II сам был весьма либерален в вопросах брака (в молодости вообще чуть не женился на фрейлине своей матери). Он в положение вошёл и отдал распоряжение обер-прокурору Святейшего Синода графу Толстому «незамедлительно уладить это дело». Но батюшка полковой церкви Стрельны всё равно венчать молодых отказался. Однако все же нашли батюшку посговорчивей. Только венчаться пришлось в другом соборе — при Пажеском корпусе, где когда-то жених учился.
Молодые были счастливы безмерно, а вот сговорчивый батюшка, их венчавший, за свою лояльность позже поплатился — митрополит прилюдно не дал ему благословения. Бравый кавалерист Александр, в отличие от своего отца-поэта, суеверным не был. Так что весь этот скандал как злой знак не воспринял, а Соня во всём слушалась мужа и думала так же, как он. И правильно делала. Они в браке прожили счастливо 17 лет. И было у них 11 детей.
Но, не дожив до 40 лет, Софья умерла от воспаления лёгких. Александр Александрович по ней тосковал и о новой женитьбе не желал и слышать. Он уехал воевать на Балканы, где командовал гусарским полком, получил золотое оружие «За храбрость», орден Святого Владимира с мечами и бантом. Натальи Николаевны, которая всех своих внуков обожала и непременно поселила бы их у себя, уже не было в живых. Так что заботы о детях легли на плечи старшей сестры полковника — бездетной Марии Пушкиной-Гартунг. Но та была уже немолода, так что пришлось-таки Александру Пушкину снова идти под венец.
Через восемь лет после смерти Сони он женился на Марии Павловой, бывшей на 19 лет его моложе. Пошёл на это «в надежде, что она заменит мать его младшим детям, но надежда эта не оправдалась, они ходили вечно в заплатках». Вторая жена родила в браке с Пушкиным сына и дочь. Она вечно жаловалась на бремя большой семьи и свою разбитую жизнь. А в результате «разогнала всех детей от первого брака». Плечо опять подставила старушка Пушкина-Гартунг до той поры, пока младшие не встали на ноги. Дети выросли, переженились и повыходили замуж, а их отец в 58 лет вышел в отставку в чине генерала. Привыкший к форме и погонам, он обратился с просьбой на высочайшее имя о разрешении носить вместо штатского военный мундир. Просьбу удовлетворили.
В коридорах женского дворянского института, где он был членом совета по учебной части, часто видели седого старика в генеральском мундире при орденах и лентах: «…шагал по коридору… широко раскинув руки и прижимая к себе стайку весело щебечущих и хохочущих девочек в коричневых платьицах и белых пелеринках. Классные дамы и наставницы, — не исключая самой начальницы, — встретившиеся на пути генерала и компании, чинно приседали в низких реверансах…» — писала Александра Арапова. Жизнелюбие ему не изменяло до старости. Генерал считал себя самым обычным человеком, а по поводу своего родства с гением русской поэзии любил пошутить с сыновьями Льва Толстого: «От меня требуют бакенбард, от вас — чтобы вы носили окладистую бороду. Иначе все обижаются: «Какие же это Пушкин и Толстой?!».
Ему было уже за 80, когда грянула Первая мировая война. Услышав о вступлении в конфликт России, старик встал и молча ушёл в свой кабинет. Когда родные пришли звать его к чаю, он был уже мёртв. Остановилось сердце… Жена похоронила его в своём фамильном некрополе Павловых и уехала за границу навсегда. Позже по просьбе внуков-правнуков прах был перезахоронен рядом с могилой его первой жены Софьи Ланской.
Автор: Людмила Макарова
Журнал: Загадки истории №31, август 2021 года Рубрика: История одной любви
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
