Дина Верни попала во Францию в 7 лет, а уже в 15 стала натурщицей и музой Аристида Майоля.
Аристид Майоль. Портрет Дины Верни.
1940 г.
Великий скульптор сделал девушку своей наследницей, благодаря чему она сумела открыть в Париже собственную галерею.
При этом Верни никогда не забывала о родине своих предков: неоднократно бывала в СССР, а в 1975 году записала на русском языке пластинку блатных песен, ставшую культовой.
"Даёшь Европу!"
"Я свободно говорю по-русски, - всю жизнь гордилась парижанка Дина Верни.
- Даже на двух русских языках: на старорежимном, прекрасном литературном языке и на советском русском, который примерно как американский по сравнению с английским".
Дина Айбиндер родилась в 1919 году в Кишинёве, но всегда называла себя одесситкой.
Корни её отца - талантливого пианиста Якова Айбиндера - происходили именно из этого черноморского города-порта.
"Я родилась в семье образованных буржуа, - рассказывала Верни. - Все говорили по-французски. Местом назначения, о котором все мечтали, был Париж.
В 1926 году - мне было 7 лет - мы сначала уехали из России в Бессарабию, где жил дед.
А затем - "Даёшь Европу!", как тогда говорили русские.
Путешествие началось через Львов в Польшу...
И в том же 1926 году мы оказались в Германии, в Берлине, где была большая колония русских эмигрантов, которые проявляли огромную солидарность друг с другом".
Берлинские друзья Айбиндера говорили ему: "Яков, оставайся с нами. У тебя будут положение, дом, работа". Но пианист отвечал: "Нет, я предпочитаю быть бедным во Франции, чем богатым в Германии".
Поэтому в конце того же года семья оказалась в Париже, где Дина сразу начала получать образование.
"Поначалу в школе над моим слишком правильным, слишком литературным французским смеялись, - вспоминала женщина. - Но я быстро приобрела парижский акцент. Родители хотели, чтобы я осваивала языки, и у меня появилась немецкая гувернантка. В общем, я поступила в школу русской девочкой, а вышла из неё француженкой. Стала ею целиком и полностью. Но в нашем доме по-прежнему бывали русские".
И не только. Обосновавшись во Франции, Яков Айбиндер "тут же взял в аренду пианино и исполнил своё горячее желание: принимать в просторной квартире друзей из числа русских эмигрантов, а также - и даже в первую очередь - французских писателей, архитекторов и музыкантов. Ему нужна была публика. Он играл для своих друзей и успешно организовывал концерты камерной музыки. То есть это было такое место встреч, где царила весёлая простота. Он не был богат, но умел хорошо принять гостей. Самым постоянным гостем был Сент-Экзюпери, которого сегодня можно и не представлять. Самым внимательным - русский писатель Иван Бунин. Это был человек изумительно приветливый. Он сохранил обходительность салонов прошлых лет, где умели вести интеллектуальную беседу".
Муза на десять лет
А судьбоносными для девочки стали визиты в дом Айбиндеров архитектора Жан-Клода Донделя. Он сразу обратил внимание на Дину и рассказал скульптору Аристиду Майолю, что юная дочь пианиста одновременно похожа и на его модели, и на модели художника Огюста Ренуара. Заинтригованный Майоль написал отроковице письмо:
"Мадемуазель, мне сказали, что вы похожи на произведения Майоля и Ренуара. Мне было бы достаточно Ренуара".
Пятнадцатилетняя Дина совсем не рвалась знакомиться с живым классиком, которому было уже 72 года.
Но по настоянию Донделя девочка всё же отправилась к скульптору домой..
Скульптура "Воздух" работы Аристида Майоля в Парке скульптур в Нидерландах. 1939 год
"Придя к нему впервые, я сказала: "Господин Майоль, я останусь с вами на полчасика". Это было из чистого любопытства. А осталась я на 10 лет! - вспоминала натурщица. - Вначале я только позировала. Позднее работала с ним... Я быстро почувствовала иллюзию служения человеку искусства, который, по правде говоря, не нуждался ни в ком. Всё проще простого и происходит само собой. И к тому же это очень приятно".
Сначала моделью для Аристида служила лишь голова девочки. Но Дина сама настояла на большем, сказав мастеру: "Майоль, не бойтесь попросить меня снять одежду. Я состою в Обществе друзей природы, для моего поколения это нормально. Обнаженность - это чистота. Мюссе написал: "Все по-настоящему прекрасные сердца не скрывают свою красоту. Старика тронула фраза Мюссе. И мы начали работать по-настоящему".
При этом Верни подчёркивала, что между нею и Майолем не было ничего плотского - только взаимное восхищение.
"Так всё и оставалось все 10 лет нашей совместной работы. Майоль захотел, чтобы я стала хранительницей его произведений, и серьёзно готовил меня к этому".
В то же время Диной заинтересовались французские кинематографисты, особенно режиссёр Жан Ренуар, сын Огюста.
"До него я снималась в основном в массовке, это когда вы произносите хоть одно слово. С ним я в 1936 году я и запела в одной из картин - "Жизнь принадлежит нам". Ренуар хотел, чтобы я поработала в его фильме "Человек-зверь" с Жаном Габеном и Фернаном Леду. Однако я уже не очень к этому стремилась. Я не знала, будет ли это настоящая роль или "умная массовка". Конечно, я обожаю кино, но терять драгоценное время в коридоре, ожидая, когда тебя позовут, - увольте. Я могла выбирать: либо сниматься в массовке, либо получить небольшую роль, либо позировать. И в тысячу раз больше я любила позировать. Иногда делала и то и другое, но на всё времени не хватало".
В 1939 году Дина вышла замуж за ровесника - будущего знаменитого кинооператора.
"Я встретила Сашу Верни в 14 лет, - ностальгировала муза Майоля. - Он был русским, как и я, его корни тоже из Одессы. Я жила с ним с 18 лет. Родители поженили нас, когда мнет не было 20. Он начинал как учитель. Мы вместе исходили массу дорог, спали в палатках и участвовали во множестве мероприятий под открытым небом, что нас тогда увлекало. Потом он захотел стать ветеринаром... Началась война, его мобилизовали. Потом, после освобождения, Саша передумал. И стал одним из студентов новой киношколы, Высшей школы кинематографии".
Фамилию первого мужа Дина сохранила на всю жизнь:
"Я носила её ещё до того, как мы официально поженились. Это отличная фамилия - Верни! По-русски она отсылает одновременно к "правильному" и "преданному".
Икона контркультуры
После того как в 1940 году Германия оккупировала Францию, отважная девушка стала участницей движения Сопротивления - укрывала бежавших от нацизма людей и переводила их через границу.
В 1941 году её арестовала французская полиция, но тогда Дину быстро освободили. А вот в 1943-м всё было гораздо серьёзнее - патриотка попалась в руки немцам. Шесть месяцев Верни провела в тюрьме, после чего была спасена Майолем. тот был хорошо знаком с Арно Брекером - любимым скульптором Гитлера, и это решило участь арестантки.
Аристид Майоль погиб в 1944 году Дина унаследовала все его работы и стала миллионершей. В 1947 году она открыла в Париже галерею современного искусства.
Вторым мужем богатой наследницы оказался скульптор Серж Лоркен. В 1949-м у супругов родился сын Оливье, а ещё через год счастливое семейство отправилось в Рим.
"Сын был красивым ребёнком, словно сошедшим с картины Рафаэля, - восхищалась первенцем Дина Верни. - Его первым языком был итальянский. В Италии любят детей. Выходя с ним, совсем голеньким, на прогулку в коляске, мы шли на площадь Испании. И там машины останавливались, и женщины выходили и подходили к ребёнку, который, совершенно очевидно их восхищал. "Какой ребёнок! Какой красавчик! Чем вы его кормите?"
Этот будущий соблазнитель начал с итальянских мамаш!"
Но уже в начале 1950-х родители Оливье разошлись. В 1951 году Дина познакомилась в Германии с будущим третьим мужем - и вновь скульптором! - Манфредом Кляйном фон Дипольдом.
"Манфред присоединился ко мне в Париже, без гроша в кармане и ни слова не зная по-французски... С ним у нас родился сын, мой второй сын, Бертран. Мы прожили несколько лет в страстной любви, но потом расстались. Он вернулся в Германию. Его уже нет в живых. Все мои мужья умерли! Ни один из них не стал мужем, который был мне нужен", - сокрушалась галеристка.
С 1959 Верни стала регулярно бывать в СССР, приобретая работы у подпольных художников-нонконформистов.
В 1971-м по приглашению Дины в Париж приехал эмигрант Михаил Шемякин, будущий знаменитый скульптор.
"Дина Верни, бывшая одесситка, встречала меня в аэропорту, - вспоминал Шемякин в 2006 году. - Мне были предложены все условия, о которых может только мечтать человек, плюс контракт на 10 лет, но с одним пунктом: что я работаю только под её контролем. "Метафизику забудь, дорогой мой, - сказала она мне, - это на сегодняшний день не товар. Будешь делать натюрморты... Я тебе покажу весь мир, я тебе сделаю карьеру".
Но я отказался: "Мадам, я не для того сбежал из одной клетки, чтобы променять её на золотую. Для меня свобода превыше всего. Я ухожу..." Дина была в меня влюблена. Она мне мстила и мстит по сегодняшний день... Но она сделала мою первую персональную выставку, за что я ей благодарен".
В 1975-м Верни записала в Париже пластинку "Песни сегодняшних сибирских заключённых". После этого даме запретили въезд в Советский Союз. Однако крамольный альбом прославил её среди всех русскоязычных меломанов.
Незабываемая исполнительница лагерных песен скончалась в 2009 году во Франции, за пять дней до своего 90-летнего юбилея. автор текста Евгений НОВИЦКИЙ
материал подготовила Ангелина Ч., г. Москва
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
