Шварц Евгений Львович (21 октября 1896 — 19 января 1958 . Российская империя. Драматург, Поэт, Писатель )
На долю Евгения Шварца выпало много лишений — такая уж досталась этому талантливому человеку эпоха.
Его произведения имеют удивительное свойство оставаться актуальными при любом политическом строе, но не каждый строй этому рад. При жизни драматурга его пьесы перелицовывались, запрещались, спектакли снимались перед премьерой…
Полегче стало, когда пришла оттепель. А в предперестроечные годы сказки-притчи Шварца оказались особенно востребованными.
В 1917-м Евгению Шварцу был 21 год. К тому времени он уже успел поучиться на юридическом факультете Московского университета, послужить в царской армии (и даже получить звание прапорщика). В составе Добровольческой армии Шварц дошел до Екатеринодара, где в ходе штурма получил тяжелую контузию. Демобилизовавшись, снова поступил в университет — на сей раз ростовский.
Там началась театральная деятельность будущего драматурга. Он играл в спектаклях «Театральной мастерской», с нею же перебрался в Петроград, где постепенно начал писать репортажи для газет, рассказы для детских журналов «Чиж» и «Ёж».
Какое-то время Шварц работал секретарем у писателя Корнея Чуковского. Первая пьеса Шварца — «Ундервуд» — была поставлена в 1929 году в ленинградском ТЮЗе.
Главным театром в судьбе Евгения Шварца стал ленинградский Театр комедии, который возглавлял режиссер и художник Николай Акимов.
В 1940 году здесь впервые поставили «Тень», написанную Шварцем по заказу Акимова.
В годы войны труппа Театра комедии довольно долго оставалась в Ленинграде и играла спектакли. Шварц активно участвовал в жизни театра, хотя от голода еле держался на ногах.
Когда же коллектив оказался в эвакуации в Душанбе, туда немедленно вызвали и Шварца. Драматург был зачислен в театр заведующим литературной частью, но порой даже исполнял обязанности художественного руководителя — когда Акимову нужно было уехать по делам в Москву. «Должность директора театра, которую ему фактически приходилось выполнять, была, пожалуй, самая неподходящая из всего, что ему случалось делать в жизни, — писал Акимов в своей книге «Не только о театре». — Доброта, деликатность и душевная нежность этого замечательного человека не мешали ему в своих произведениях энергично бороться со злом в больших масштабах, но сделать замечание отдельному человеку он был не в состоянии».
В Душанбе Шварц написал пьесу «Дракон».Премьеру сыграли в 1944 году в Москве, куда Театр комедии приехал из эвакуации. Дело ограничилось одним спектаклем, так как бдительные чиновники, по словам Акимова, «увидели в пьесе то, чего в ней вовсе не было…» В следующий раз на сцене ленинградского Театра комедии «Дракон» был поставлен через 18 лет.
В год окончания Великой Отечественной войны Шварц написал сценарий киносказки «Золушка», и через пару лет по нему был снят фильм с Яниной Жеймо в главной роли, с Фаиной Раневской в роли вздорной мачехи и Эрастом Гариным в роли короля.
В 1948-м на советские экраны вышла картина «Первоклассница»по сценарию Евгения Шварца.
Это были годы, когда Театр комедии осиротел — Акимов был отстранен от руководства. Но справедливость восторжествовала, режиссер вернулся, и первое, что он поставил на сцене родного театра, — спектакль по новой пьесе Евгения Шварца«Обыкновенное чудо».
А сотрудничество драматурга с кинематографистами продолжалось. Для режиссера Григория Козинцева он написал сценарий по роману Сервантеса «Дон Кихот»— фильм вышел в 1957-м.
Знаменитый режиссер-сказочник Александр Роу снял по сценарию Шварца картину«Марья-искусница».
В 1963-м выходит фильм Надежды Кошеверовой «Каин XVIII», в 1966-м — «Снежная королева»режиссера Геннадия Казанского, обе картины сделаны по сценариям Шварца,
но, увы, уже тогда, когда его не было на свете.
Евгения Шварца не стало в 1958 году... а его пьесы шли в театрах, сценарии превращались в фильмы…
«Много пьес пишется специально для взрослых, и, даже если взрослые не заполняют зрительного зала, дети не очень рвутся на свободные места, а вот у пьес Евгения Шварца, в каком бы театре они ни ставились, такая же судьба, как у цветов, морского прибоя и других даров природы: их любят все, независимо от возраста»
— писал Николай Акимов.
Со спектакля по пьесе Шварца «Голый король»началась слава молодого театра «Современник».
Экранизации пьес Шварца «Обыкновенное чудо» и «Дракон»— важные этапы в творческой биографии режиссера Марка Захарова.
В спектакле московского ТЮЗа «Два клена» по пьесе Шварца начинали Инна Чурикова и Лия Ахеджакова.
Драматургия Шварца оказалась созвучна не только двадцатому веку, но и двадцать первому. В чем секрет? На этот вопрос ответил его соратник, режиссер Николай Акимов:
«Я думаю, что секрет успеха сказок Шварца заключен в том, что, рассказывая о волшебниках, принцессах, говорящих котах, о юноше, превращенном в медведя, он выражает наши мысли о справедливости, наше представление о счастье. Наши взгляды на добро и зло»
"Сказка о потерянном времени"
Жил-был мальчик по имени Петя Зубов. Учился он в третьем классе четырнадцатой школы и всё время отставал, и по русскому письменному, и по арифметике, и даже по пению.
— Успею! — говорил он в конце первой четверти. — Во второй вас всех догоню.
А приходила вторая — он надеялся на третью. Так он опаздывал да отставал, отставал да опаздывал и не тужил. Всё «успею» да «успею».
И вот однажды пришёл Петя Зубов в школу, как всегда, с опозданием. Вбежал в раздевалку. Шлёпнул портфелем по загородке и крикнул: — Тётя Наташа! Возьмите моё пальтишко!
А тётя Наташа спрашивает откуда-то из-за вешалок: — Кто меня зовёт? — Это я. Петя Зубов, — отвечает мальчик. — А почему у тебя сегодня голос такой хриплый? — спрашивает тётя Наташа.
— А я и сам удивляюсь, — отвечает Петя. — Вдруг охрип ни с того ни с сего. Вышла тётя Наташа из-за вешалок, взглянула на Петю да как вскрикнет: — Ой! Петя Зубов тоже испугался и спрашивает:
— Тётя Наташа, что с вами? — Как что? — отвечает тётя Наташа.- Вы говорили, что вы Петя Зубов, а на самом деле вы, должно быть, его дедушка. — Какой же я дедушка? — спрашивает мальчик.-
Я — Петя, ученик третьего класса. — Да вы посмотрите в зеркало! — говорит тётя Наташа.
Взглянул мальчик в зеркало и чуть не упал. Увидел Петя Зубов, что превратился он в высокого, худого, бледного старика. Выросли у него борода, усы. Морщины покрыли сеткою лицо. Смотрел на себя Петя, смотрел, и затряслась его седая борода. Крикнул он басом: — Мама! — и выбежал прочь из школы. Бежит он и думает: — Ну, уж если и мама меня не узнает, тогда всё пропало. Прибежал Петя домой и позвонил три раза. Мама открыла ему дверь. Смотрит на Петю и молчит. И Петя молчит тоже. Стоит, выставив свою седую бороду, и чуть не плачет.
— Вам кого, дедушка? — спросила мама наконец. — Ты меня не узнаёшь? — прошептал Петя. — Простите — нет, — ответила мама. Отвернулся бедный Петя и пошёл куда глаза глядят.
Идёт он и думает: — Какой я одинокий, несчастный старик. Ни мамы, ни детей, ни внуков, ни друзей… И главное, ничему не успел научиться. Настоящие старики — те или доктора, или мастера, или академики, или учителя. А кому я нужен, когда я всего только ученик третьего класса? Мне даже и пенсии не дадут: ведь я всего только три года работал. Да и как работал — на двойки да на тройки. Что же со мною будет? Бедный я старик! Несчастный я мальчик? Чем же всё это кончится? Так Петя думал и шагал, шагал и думал и сам не заметил, как вышел за город и попал в лес. И шёл он по лесу, пока не стемнело.
— Хорошо бы отдохнуть, — подумал Петя и вдруг увидел, что в стороне, за ёлками, белеет какой-то домик. Вошёл Петя в домик — хозяев нет. Стоит посреди комнаты стол. Над ним висит керосиновая лампа. Вокруг стола — четыре табуретки. Ходики тикают на стене. А в углу горою навалено сено. Лёг Петя в сено, зарылся в него поглубже, согрелся, поплакал тихонько, утёр слезы бородой и уснул.
Просыпается Петя — в комнате светло, керосиновая лампа горит под стеклом. А вокруг стола сидят ребята — два мальчика и две девочки. Большие, окованные медью счёты лежат перед ними. Ребята считают и бормочут:
— Два года, да ещё пять, да ещё семь, да ещё три… Это вам, Сергей Владимирович, а это ваши, Ольга Капитоновна, а это вам, Марфа Васильевна, а это ваши, Пантелей Захарович.
Что это за ребята? Почему они такие хмурые? Почему кряхтят они, и охают, и вздыхают, как настоящие старики? Почему называют друг друга по имени-отчеству? Зачем собрались они ночью здесь, в одинокой лесной избушке? Замер Петя Зубов, не дышит, ловит каждое слово. И страшно ему стало от того, что услышал он.
Не мальчики и девочки,а злые волшебники и злые волшебницы сидели за столом! Вот ведь как, оказывается, устроено на свете: человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет. И злые волшебники разведали об этом и давай ловить ребят, теряющих время понапрасну. И вот поймали волшебники Петю Зубова, и ещё одного мальчика, и ещё двух девочек и превратили их в стариков. Состарились бедные дети, и сами этого не заметили: ведь человек, напрасно теряющий время, не замечает, как стареет. А время, потерянное ребятами, — забрали волшебники себе. И стали волшебники малыми ребятами, а ребята — старыми стариками.
Как быть? Что делать? Да неужели же не вернуть ребятам потерянной молодости?
Подсчитали волшебники время, хотели уже спрятать счёты в стол, но Сергей Владимирович — главный из них — не позволил. Взял он счёты и подошёл к ходикам. Покрутил стрелки, подёргал гири, послушал, как тикает маятник, и опять защёлкал на счётах. Считал, считал он, шептал, шептал, пока не показали ходики полночь. Тогда смешал Сергей Владимирович костяшки и ещё раз проверил, сколько получилось у него.
Потом подозвал он волшебников к себе и заговорил негромко: — Господа волшебники! Знайте — ребята, которых мы превратили сегодня в стариков, ещё могут помолодеть.
— Как? — вскрикнули волшебники. — Сейчас скажу, — ответил Сергей Владимирович. Он вышел на цыпочках из домика, обошёл его кругом, вернулся, запер дверь на задвижку и поворошил сено палкой.
Петя Зубов замер, как мышка. Но керосиновая лампа светила тускло, и злой волшебник не увидел Пети. Подозвал он остальных волшебников к себе поближе и заговорил негромко:
— К сожалению, так устроено на свете: от любого несчастья может спастись человек. Если ребята, которых мы превратили в стариков, разыщут завтра друг друга, придут ровно в двенадцать часов ночи сюда к нам и повернут стрелку ходиков на семьдесят семь кругов обратно, то дети снова станут детьми, а мы погибнем. Помолчали волшебники. Потом Ольга Капитоновна сказала: — Откуда им всё это узнать?
А Пантелей Захарович проворчал: — Не придут они сюда к двенадцати часам ночи. Хоть на минуту, да опоздают.
А Марфа Васильевна пробормотала: — Да куда им! Да где им! Эти лентяи до семидесяти семи и сосчитать не сумеют, сразу собьются!
— Так-то оно так, — ответил Сергей Владимирович. — А всё-таки пока что держите ухо востро. Если доберутся ребята до ходиков, тронут стрелки — нам тогда и с места не сдвинуться. Ну а пока нечего время терять — идём на работу. И волшебники, спрятав счёты в стол, побежали, как дети, но при этом кряхтели, охали и вздыхали, как настоящие старики.
Дождался Петя Зубов, пока затихли в лесу шаги. Выбрался из домика. И, не теряя напрасно времени, прячась за деревьями и кустами, побежал, помчался в город искать стариков-школьников.
Город ещё не проснулся. Темно было в окнах, пусто на улицах, только милиционеры стояли на постах. Но вот забрезжил рассвет. Зазвенели первые трамваи. И увидел наконец Петя Зубов — идёт не спеша по улице старушка с большой корзинкой. Подбежал к ней Петя Зубов и спрашивает: — Скажите, пожалуйста, бабушка, — вы не школьница?
А старушка как застучит ногами да как замахнётся на Петю корзинкой. Еле Петя ноги унёс. Отдышался он немного — дальше пошёл. А город уже совсем проснулся. Летят трамваи, спешат на работу люди. Грохочут грузовики — скорее, скорее надо сдать грузы в магазины, на заводы, на железную дорогу. Дворники счищают снег, посыпают панель песком, чтобы пешеходы не скользили, не падали, не теряли времени даром. Сколько раз видел всё это Петя Зубов и только теперь понял, почему так боятся люди не успеть, опоздать, отстать. Оглядывается Петя, ищет стариков, но ни одного подходящего не находит. Бегут по улицам старики, но сразу видно — настоящие, не третьеклассники. Вот старик с портфелем. Наверное, учитель. Вот старик с ведром и кистью — это маляр. Вот мчится красная пожарная машина, а в машине старик — начальник пожарной охраны города. Этот, конечно, никогда в жизни не терял времени понапрасну. Ходит Петя, бродит, а молодых стариков, старых детей, — нет как нет. Жизнь кругом так и кипит. Один он, Петя, отстал, опоздал, не успел, ни на что не годен, никому не нужен. Ровно в полдень зашёл Петя в маленький скверик и сел на скамеечку отдохнуть. И вдруг вскочил. Увидел он — сидит недалеко на другой скамеечке старушка и плачет.
Хотел подбежать к ней Петя, но не посмел. — Подожду! — сказал он сам себе. — Посмотрю, что она дальше делать будет.
А старушка перестала плакать, сидит, ногами болтает. Потом достала из кармана одного газету, а из другого кусок ситного с изюмом. Развернула старушка газету — Петя ахнул от радости: «Пионерская правда»! — и принялась старушка читать и есть. Изюм выковыривает, а самый ситный не трогает. Кончила старушка читать, спрятала газету и ситный и вдруг что-то увидела в снегу. Наклонилась она и схватила мячик. Наверное, кто-нибудь из детей, игравших в сквере, потерял этот мячик в снегу. Оглядела старушка мячик со всех сторон, обтёрла его старательно платочком, встала, подошла не спеша к дереву и давай играть в трёшки.
Бросился к ней Петя через снег, через кусты. Бежит и кричит: — Бабушка! Честное слово, вы школьница! Старушка подпрыгнула от радости, схватила Петю за руки и отвечает:
— Верно, верно! Я ученица третьего класса Маруся Поспелова. А вы кто такой? Рассказал Петя Марусе, кто он такой. Взялись они за руки, побежали искать остальных товарищей. Искали час, другой, третий. Наконец зашли во второй двор огромного дома. И видят: за дровяным сараем прыгает старушка. Нарисовала мелом на асфальте классы и скачет на одной ножке, гоняет камешек. Бросились Петя и Маруся к ней.
— Бабушка! Вы школьница? — Школьница! — отвечает старушка. — Ученица третьего класса Наденька Соколова. А вы кто такие?
Рассказали ей Петя и Маруся, кто они такие. Взялись все трое за руки, побежали искать последнего своего товарища.
Но он как сквозь землю провалился. Куда только ни заходили старики — и во дворы, и в сады, и в детские театры, и в детские кино, и в Дом Занимательной Науки — пропал мальчик, да и только.
А время идёт. Уже стало темнеть. Уже в нижних этажах домов зажёгся свет. Кончается день. Что делать? Неужели всё пропало?
Вдруг Маруся закричала: — Смотрите! Смотрите! Посмотрели Петя и Наденька и вот что увидели: летит трамвай, девятый номер. А на колбасе висит старичок. Шапка лихо надвинута на ухо, борода развевается по ветру. Едет старик и посвистывает. Товарищи его ищут, с ног сбились, а он катается себе по всему городу и в ус не дует! Бросились ребята за трамваем вдогонку. На их счастье, зажёгся на перекрёстке красный огонь, остановился трамвай. Схватили ребята колбасника за полы, оторвали от колбасы. — Ты школьник? — спрашивают. — А как же? — отвечает он. — Ученик второго класса Зайцев Вася. А вам чего? Рассказали ему ребята, кто они такие. Чтобы не терять времени даром, сели они все четверо в трамвай и поехали за город к лесу. Какие-то школьники ехали в этом же трамвае. Встали они, уступают нашим старикам место: — Садитесь, пожалуйста, дедушки, бабушки.
Смутились старики, покраснели и отказались. А школьники, как нарочно, попались вежливые, воспитанные, просят стариков, уговаривают: — Да садитесь же! Вы за свою долгую жизнь наработались, устали. Сидите теперь, отдыхайте. Тут, к счастью, подошёл трамвай к лесу, соскочили наши старики — и в чащу бегом. Но тут ждала их новая беда. Заблудились они в лесу.
Наступила ночь, тёмная-тёмная. Бродят старики по лесу, падают, спотыкаются, а дороги не находят.
— Ах, время, время! — говорит Петя. — Бежит оно, бежит. Я вчера не заметил дороги обратно к домику — боялся время потерять. А теперь вижу, что иногда лучше потратить немножко времени, чтобы потом его сберечь.
Совсем выбились из сил старички. Но, на их счастье, подул ветер, очистилось небо от туч и засияла на небе полная луна. Влез Петя Зубов на берёзу и увидел — вон он, домик, в двух шагах белеют его стены, светятся окна среди густых ёлок. Спустился Петя вниз и шепнул товарищам: — Тише! Ни слова! За мной! Подползли ребята по снегу к домику. Заглянули осторожно в окно.
Ходики показывают без пяти минут двенадцать. Волшебники лежат на сене, берегут украденное время. — Они спят! — сказала Маруся. — Тише! — прошептал Петя.
Тихо-тихо открыли ребята дверь и поползли к ходикам. Без одной минуты двенадцать встали они у часов. Ровно в полночь протянул Петя руку к стрелкам и — раз, два, три — закрутил их обратно, справа налево.
С криком вскочили волшебники, но не могли сдвинуться с места. Стоят и растут, растут. Вот превратились они во взрослых людей, вот седые волосы заблестели у них на висках, покрылись морщинами щёки.
— Поднимите меня! — закричал Петя. — Я делаюсь маленьким, я не достаю до стрелок! Тридцать один, тридцать два, тридцать три! Подняли товарищи Петю на руки.
На сороковом обороте стрелок волшебники стали дряхлыми, сгорбленными старичками. Всё ближе пригибало их к земле, всё ниже становились они. И вот на семьдесят седьмом и последнем обороте стрелок вскрикнули злые волшебники и пропали, как будто их и не было на свете. Посмотрели ребята друг на друга и засмеялись от радости. Они снова стали детьми. С бою взяли, чудом вернули они потерянное напрасно время. Они-то спаслись, но ты помни: человек, который понапрасну теряет время, сам не замечает, как стареет.
***
КОММЕНТАРИИ
- "Сказка о потерянном времени", наверное, относится к самым моим любимым. А фильм, снятый по мотивам этой сказки, я и мои дети смотрели разов 100 - и это без преувеличения. Очень интересная и поучительная сказка, которая учит дорожить временем. В реальной жизни практически все пожилые люди говорят о том, что жизнь пролетела. Хорошо, если она пролетела не зря и ты успел совершить много добра, а может, вообще, какой-то героический поступок, твоя жизнь была наполнена смыслом и ты не терял и минутки зазря... Но если ты провел жизнь в безделии, и нечего даже вспомнить хорошего - то это плохо. Помни, делу время - потехе час! Дорожите временем!
- Всё моё сознательное детство меня бесила "Сказка о потерянном времени"! Я гневно реагирую на неё и по сей день. Сильнее меня раздражает, наверное, только сказка "Морозко". Но о ней в другой раз. Поймите меня правильно, сказки-то хорошие. Первый раз я столкнулась со "Сказкой о потерянном времени" в детсадовском возрасте, мне её прочитала мама. Потом проходила её в начальных классах. Ну, а в третий раз я увидела экранизацию с Георгием Вициным в одной из главных ролей, когда мне было примерно 12 лет. Экранизация, кстати, тоже отличная. Но сказка злит!
А злит она меня лет с пяти, потому что каждый взрослый, КАЖДЫЙ, сообщал мне о том, что она про меня. Для тех, кто не в курсе: я была очень созерцательным ребёнком, наблюдала за миром и наслаждалась этим. Я такая и сейчас. Только вот в детстве, видимо, человек не может себе позволит наблюдать, изучать мир, потому что взрослые решили, что учиться важнее. И пофигу, что наблюдение - главный инструмент познания: наблюдая, ребёнок учится, он делает то, чего от него хотят взрослые. Потом взрослые решают, что нужно не просто учиться, а успевать в какие-то сроки: читать на скорость, и решать контрольные за 40 минут, и сдавать экзаменационные тесты за 4 часа. Главное, чтобы всё совпало: скорость, качество, глубина знаний, а иначе неуд, двойка, изгой! Чтобы сочинение было на уровне глубины статьи профессионального критика, а контрольная без помарок. Американский писатель Томас Вулф, редактировал уже написанный роман 2 года! Эрнест Хемингуэй переписывал последнюю главу «Прощай, оружие» 47 раз!
А где-то сидит абстрактный клиент у абстрактного психолога, рассказывает, что не может всего успеть. Даже ест уже, как крокодил: быстро проглатывая и не чувствуя вкуса. Что устал от бега, скорости, напряжения.
Помнится мне, когда мальчик – герой сказки решил насладиться жизнью и порыбачить, злые волшебники украли его время. А добрые взрослые потом объясняли мораль сей сказки: жизнь теряешь в безделии. Про то, что жизнь теряется в суете, я сказок ещё не встречала. Вот тут-то психолог начинает говорить про созерцание, про "медленные" выходные, про пребывание в "здесь и сейчас", про наслаждение жизнью. Психолог говорит, что жизнью нужно наслаждаться. Рекомендует всё то, за что в детстве ругали и называли копушей.
Дорогие родители, отстаньте от детей с вопросом скорости. Им этого и в школе хватает! Пусть хоть дома и во дворе они побудут собой. Дорогие взрослые, отстаньте от себя! Насладитесь каплями дождя на стекле, ленивым утром субботы, медленным ужином, воскресным бездельем! Жизнь так коротка, зачем её подгонять? инет
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
