Константин Сергеевич Есенин, сын поэта, фронтовик и футболист
Они были слишком разные. Сын - Константин Есенин – добродушный трудоголик, для которого слава никогда не являлась целью. Отец - Сергей Есенин – эксцентричный гений, влюбивший всю страну в свои стихи.
В день рождения сына Сергей Есенин не захотел присутствовать на родах и услышал о нем лишь по телефону. Жена спросила: как назвать? Есенин, недолго думая, ответил: Константин. А потом одернулся: «Черт побери, а ведь Бальмонта Константином зовут». Не пришел Есенин и на крещение, а когда впервые увидел своего сына, то не признал его, сказав: «Фу… Черный… Есенины черные не бывают…» Много было причин для такого холодного отношения к Косте: как раз в это время Есенин разводился с его матерью, Зинаидой Райх, начинающей, а впоследствии – знаменитой актрисой. Поэтому поэт редко бывал дома, а если и приходил, то только для того, чтобы навестить свою дочь – Таню.
В 1970-е годы Константин Сергеевич Есенин вспоминал: «Самое первое, что сохранила память – это приход отца весной 192…, а вот какого точно, не знаю. Солнечный день, мы с сестрой Таней самозабвенно бегаем по зеленому двору нашего дома. Вдруг во дворе появились нарядные, «по-заграничному» одетые мужчина и женщина. Мужчина – светловолосый, в сером костюме. Это был Сергей Есенин. С кем? Не знаю. Нас с сестрой повели наверх, в квартиру. Еще бы: первое, после долгого перерыва свидание с отцом! Но для нас это был, однако, незнакомый «дяденька». Да и слишком мало времени оставалось для сближения отца и сына. Когда Косте было 5 лет, отца не стало.
Когда Костя немного подрос, он понял, что никогда бы не хотел, чтобы его сравнивали с отцом. И хотя в юности он пробовал писать стихи, но скрывал от знакомых это свое увлечение, лишь изредка читая их Софье Толстой, последней жене Сергея Есенина. Своим великим отцом он гордился. И особенно тем, что его книги на магазинных прилавках были большой редкостью, настолько быстро их раскупали.
Самого Константина захватила другая страсть – футбол. В 1936 году он даже играл в финале юношеского чемпионата Москвы, и был отмечен как один из лучших его игроков. Он рос в новой семье, его отчимом стал великий театральный режиссер Всеволод Мейерхольд, а мама, Зинаида Райх, была ведущей актрисой его театра. Они часто гастролировали, и привозили Косте из-за границы футбольные справочники и программки. Это определило будущее Есенина – он всерьез увлекся футбольной историей и статистикой.
Его талант проявился очень рано. В 1938 году 18-летний Есенин участвовал в конкурсе, который проводила газета «Красный спорт» (ныне «Советский спорт»), где нужно было угадать четвертьфиналистов, полуфиналистов, финалистов и победителя Кубка СССР. Константин угадал всех, и его фотография с мини-интервью впервые попала в газету. В 1938 году театр Мейерхольда был разгромлен. Самого режиссера арестовали в 1939-м, в том же году Зинаида Райх была зверски убита неизвестными в их квартире в Брюсовом переулке. Угроза ареста грозила и Константину, на тот момент – студенту инженерно-строительного института, но он спасся и сам, и спас самое ценное, когда его выселяли из квартиры – архивы родного отца, Сергея Есенина, и архивы отчима, Всеволода Мейерхольда.
В 1941-м он пошел добровольцем на фронт. Его отправили на Ленинградский фронт, где он участвовал в защите блокадного Ленинграда. В военное время Есенин не бросал футбол, он был на том самом знаменитом матче между ленинградскими «Динамо» и «Н-ским» заводом, который игрался 31 мая 1942 года вопреки немецкой бомбардировке. Есть даже любопытная байка: Есенин долгое время лежал в военном госпитале из-за полученного им ранения в бою. Но узнав о том, что через несколько часов играют ленинградский «Зенит» и бакинское «Динамо», он сбежал на матч. По возвращении в больницу заявил, что пошел на поправку благодаря просмотру футбольной игры.
Позже Есенина отправили воевать на западный фронт. Летом 1944 года из-за гибели командира Есенин взял на себя командование ротой и повел ее в активное наступление на Карельском перешейке. В бою Есенин был сильно ранен разрывной пулей, из-за чего военный штаб посчитал его погибшим. Лишь потом выяснилось, что Константин все это время лежал в госпитале. За свои фронтовые подвиги Есенин получил три ордена Красной звезды, которые с улыбкой называл «военным хет-триком». После войны Есенин завершил свое высшее образование в МИСИ и пошел на работу строителем. Долгое время он являлся начальником строительного участка, а в 1950-1960-х годах и вовсе участвовал в строительстве крупнейшего спортивного комплекса страны «Лужники».
В 1960-е Лев Филатов, известный спортивный журналист, позвал Есенина к себе в редакцию заниматься футбольной статистикой и фактологией: «Едва я, как редактор «Футбола», начал готовить материалы в печать, меня поразил разнобой в фактах. Многое писалось наобум: в фамилиях, в фактах, цифрах путаница, одно и то же событие излагалось то так, то этак. Гол приписывался то одному, то другому… И я решил, что футбольная проза выиграет, если обопрется на точные сведения. И позвал Константина Есенина.
Когда он впервые зашел в мой кабинет, я понял, что не ошибся в выборе. Передо мной был человек с фантастической памятью, приводившей меня в замешательство, с глазами, загоравшимися за стеклами очков, как только ему приходило в голову, что еще что-то можно извлечь из гроссбухов. Напористый и обязательный, не желавший сидеть без дела, считавший, что он перед еженедельником в долгу, Есенин был не первым и не единственным специалистом по футбольной статистике. Но его заслуга в том, что он навел порядок. И каждый автор, дорожащий достоверностью, получил возможность опираться в своих рассуждениях не на туманные воспоминания, а на точные сведения. В прогнозах на любой матч он мог вспомнить предыдущие победы и поражения встречавшихся команд, разного рода истории, связанные с былыми играми, высказать почти безошибочный прогноз».
Также в еженедельнике «Футбол» Есенин одним из первых начал прогнозировать результаты футбольных матчей. Лев Филатов вспоминал: «Несколько лет подряд всем на удивление Константин Сергеевич печатал у нас прогнозы перед финалом Кубка СССР. Смысл был в том, что, по его мнению, победит та команда, которая первой забьет мяч в ворота у Северной трибуны. Это в четный год. А в нечетный – в противоположные. Народ посмеивался, но каждый раз выходило по Есенину. И футболисты поверили. Признавались, что держат в уме, какие ворота надо беречь пуще глаза, а в какие – во что бы то ни стало забивать. Дело доходило даже до того, что при выборе ворот, помня о выкладках Есенина, капитаны команд с трепетом ждали, кому будет предоставлено право их выбрать».
По инициативе Есенина в еженедельнике «Футбол» учредили множество премий, которые существуют и по сей день, например: «Клуб бомбардиров имени Григория Федотова» и «Клуб вратарей имени Льва Яшина». Константин составил список ста лучших бомбардиров чемпионатов СССР, а в 1983 году выпустил книгу «Сборная СССР», где написал о становлении легендарной сборной страны, о ее тренерах, а самое главное – обо всех матчах СССР, начиная с 1924 года.
Однажды в редакцию написал Дмитрий Шостакович, еще один ярый поклонник советского футбола, о чем рассказал бывший коллега Константина журналист Виктор Асаулов: «Однажды редактору нашего еженедельника Льву Филатову написал композитор Дмитрий Шостакович и попросил передать письмо Константину Есенину. Когда Константин Сергеевич заглянул к Льву Ивановичу, тот осторожно спросил у него: «Вам мог написать Шостакович?» – «По вопросам музыки – вряд ли, – ответил Есенин. – А вот о футболе мог и спросить. Ведь Дмитрий Дмитриевич и сам балуется футбольной статистикой». И действительно, Шостакович спрашивал у Есенина, почему он написал, что в каком-то матче «Зенита» мяч забил Морозов, а не Завидонов. Помню, Есенин перепроверил факт и в еженедельнике ответил Шостаковичу».
В конце 1970-х годов Константин Есенин был приглашен на должность заместителя председателя комиссии пропаганды Федерации футбола СССР, где он предложил идею о «лимите ничьих» для борьбы с договорными матчами в чемпионате СССР. Тогда в советском футболе прагматизм начинал играть все большую роль: некоторые ученые даже выводили формулы, где для победы в чемпионате требовалось около 75% очков. Поэтому многие команды, набирая определенное количество очков, конечно не бесплатно, могли «сдать» пару-тройку матчей. Для этого и ввели данную меру в чемпионате, дабы не начислять клубам очки за количество ничьих сверх установленной нормы. Но проблему договорных матчей решить все равно не удалось.
Однажды произошел забавный случай: в аэропорту Татьяна Есенина, сестра Константина, покупала билеты. При предъявлении паспорта взволнованный кассир (очевидно, любитель футбола) спросил у нее, не является ли она родственницей знаменитого Константина Есенина, на что Таня одобрительно кивнула. После она рассказала эту историю своему брату, они посмеялись, но так или иначе Таня сказала Есенину: «Ты стал знаменитее отца».
----------------- НЕКОТОРЫЕ ФРАГМЕНТЫ И ВЫДЕРЖКИ ИЗ БЕСЕДЫ С СИЦИЛИЕЙ ЕСЕНИНОЙ.
В погожий августовский день в старом яблоневом саду мы встретились с Сицилией Марковной Есениной. Ей 85 лет. Она была женой сына Сергея Александровича Есенина, Константина. Его родителей Зинаиды Райх и Всеволода Мейерхольда уже не было в живых, когда молодая Сицилия познакомилась с Константином Сергеевичем. А в Мышкин Есенина приехала отдохнуть на несколько дней к своим московским знакомым. О жизни великого поэта, его внезапной смерти, о его друзьях и родственниках в последние десятилетия появились кипы разноречивых публикаций, поэт давно стал героем разных литературных произведений, в том числе и недавнего телефильма. Шумиху всю эту, как призналась Сицилия Марковна, она не любит. Но согласилась рассказать о совместной жизни с Константином Сергеевичем и ответить на наши вопросы.
- Константин Есенин увлекался спортом, футболом. Вроде бы о его отце этого не скажешь. Откуда у него эти увлечения?
- Да потому что, когда мать, Зинаида Райх, с Мейерхольдом ездили за границу, они много привозили ему разных футбольных проспектов, и он еще тогда, в детстве, увлекся спортом.
- У него было три ранения. Было пробито легкое, отчего на спине после операции остался шов длиной в 17 сантиметров... Он был награжден тремя орденами Красной Звезды. Только третий орден получил много лет спустя, когда я уже работала в Венгрии, где-то в начале семидесятых...
-Константин до этого был женат, но уже развелся. Относились в той семье к нему плохо. Друг его говорил: мы все пришли из армии, у нас ничего не было. Но нас всех как-то жены приодели. А Костя ходил в шинели на одной пуговице...
- - Я родилась в 1921 году во Владивостоке и прожила там с родителями до 1932 года. Потом мы переехали в Москву, я училась в школе, поступила в педагогический институт. Я рано вышла замуж, у меня был сын 1939 года рождения. Отец мой и муж в один год погибли на фронте. Муж был призван, когда родился ребенок. Потом, после окончания Московского пединститута, я проработала в школе 5 лет. А с 1960 года я работала в Академии внешней торговли, преподавала русский язык для иностранцев. Выезжала часто за границу в командировки на курсы повышения квалификации, в Чехословакию, Болгарию, Польшу. Были у меня сложности в семейной жизни, и тогда я, чтобы разрядить обстановку, уехала, правда, тоже с большими сложностями, на год в Венгрию. Но получилось так, что я пришлась ко двору и пробыла там целых пять лет. Потом, когда я вернулась, уже в пенсионном возрасте, я тоже продолжала работать. У меня был внук, и я хотела показать ему наши русские места и города на Волге. И были такие курсы, где готовили сопровождающих в туристические поездки на теплоходах, поездах и самолетах. Я выбрала теплоход и, еще работая в Будапеште, училась на этих курсах. Я начала на теплоходе «Дзержинский». Да так и задержалась на нем 7 лет. Поскольку я родилась во Владивостоке, а это бухта великого океана, мне всегда не хватает воды, моря...
- - А где вы впервые познакомились с Константином?
- Услышала я впервые о нем, когда поступила в строительный институт. Он там тоже учился, и все бегали на него смотреть. И мне говорили: «Пойдем, познакомим тебя с Есениным!» Но я тогда не пошла. Зачем мне это надо? Мне строительный очень не нравился. Все работы по химии, кладки кирпичные. И все время внутренний голос мне говорил: а зачем тебе все это нужно? Поэтому я перешла в педагогический. Потом уже началась война. Были у меня подруги из Балашихи, я приезжала к ним, все они жили со своими родителями. И была большая квартира, откуда все эвакуировались. Там было много разных музыкальных инструментов. Молодежь собиралась на вечеринки. Там и Константин тоже бывал. Татьяна, его сестра, во время войны эвакуировалась с одним ребенком в Ташкент. А муж ее Володька тоже приехал в Балашиху, я ему понравилась, мне было 22 года. Он рассказал обо мне Константину...
- А потом я как-то приехала в этот дом, и мне двери открыл сам Константин, какой-то такой всклокоченный. Он не был красавцем, хотя и его мать, Зинаида Райх, была красивая. А у него серая такая кожа была. Но горел внутренний огонь, особенно отражавшийся в глазах, лицо было одухотворено... Я с детства любила стихи Сергея Есенина и упивалась ими, как и все. Но я не переношу талант одного на интерес к другому - родственнику... Константин был знаком со многими известными артистами, с окружением Мейерхольда, все они знали его еще мальчиком... И позднее, когда мы уже поженились, он говорил: давай я тебя познакомлю с сестрой Маяковского, Людмилой. Я сказала: спасибо, что мне сестра? Я любила Маяковского, покупала его книги. А сестра, она и есть сестра... Константин окончил институт и работал прорабом на стройке. Причем он получал пенсию за отца, пока учился. И стипендия плюс пенсия составляли у него большую сумму, чем зарплата...
- Однажды узнав, что чаем я его напою, пошел и купил торт «Сказка». Конечно, хозяева после первого отделения не пришли. Мы сели на тахту, стали разговаривать. У него была дырочка на туфле. Вспомнив о ней и сообразив, что я дырочку могу увидеть, он закрыл ее другой ногой. Поговорили о том о сем, он пригласил меня в театр. Я согласилась. Только я вас предупреждаю, сказал он, что галстуков я не ношу. И рубашки покупаю не по размеру, а по расцветке...
- После спектакля он проводил меня до дома, но домой не заходил. Там мама была с ребенком. После этого и стал ко мне приезжать. Мы стали встречаться, заговорили о женитьбе. Я сказала ему, что не обязательно ставить штамп в паспорте, я согласна и так поддерживать отношения. Но он ответил: если ты не хочешь регистрации, значит, для тебя окончательно вопрос не решен... ...
-А сын мне говорил: мама, ты его не прогоняй. Чем он тебе мешает? Пусть у нас на диванчике посидит. Он сына возил на футбол. Знаете, как период ухаживания тогда называли? Агитпункт! (Смеется). А Константин тогда уже работал главным инженером в строительном управлении. Когда мы шли в загс, я говорила: давай не пойдем! А он говорит: «И ты бросишь меня? У меня сейчас такие неприятности по работе»...
-Зарегистрировались мы в 1951 году. Купили билет на концерт Райкина, и все. Не до свадьбы было. У него была десятиметровая комната на первом этаже. А я жила с мамой и сыном на улице Правды. Там около 30 метров было да кухонька с печкой. Тогда какое было время!
- Он был очень скромным сначала, нос не задирал. Но потом начали, знаете, его носить на руках: и вечера, и издаваться стал, его стали приглашать на выступления. И актеры обижаются, что он там был, а здесь не был. И он довольно-таки изменился, стал говорить: «Знаешь, возьмешь микрофончик и ходишь свободно так по сцене!» Орда женщин и все прочее...
- И так получилось, что я, как говорится, домашняя работница, а он туда, а он сюда. Причем к сыну моему он вообще никак. Хотя сын очень тепло к нему относился и тянулся. Писал стихи и прибегал, просил Константина почитать. А ведь я ему говорила, когда мы решили быть вместе: ты подумай! Ведь у меня же ребенок, сын!.. ...
- В 1980 году мы с ним разошлись. А рассталась я с ним как с мужем в 1965 году, когда у меня умерла мама.
- А дети у вас были?
- Детей у нас не было. Потому что детей от них, как я считала, иметь нельзя. У них у всех была очень плохая наследственность, все Есенины больные. А он? У кого была такая биография! Отец повесился, мать убили, отчима расстреляли. У самого такие ранения!..
***
Надо добавить, что встретили нас Сицилия Марковна и хозяйка дома Нелли Вильямовна Андреева очень гостеприимно. В саду ожидали нас стулья, столик с чаем и кофе...
*** Интересные факты.
-- При всём своём обилии жен Константин Есенин ни одной не дал свою фамилию. Он это подчёркивал!.. Так и говорил: "Ни одна не получила фамилию". Жен было порядочно. По этой части в их семье все были мастера.
Диалог из газеты "Спорт-экспресс" журналиста Юрия Голышака с другим журналистом, одним из ведущих в спорте в советское время 86-летним Сергеем Шмитько (декабрь 2021 г.), который долгое время работал в журнале
"Футбол-хоккей".
--Где легендарный футбольный архив Константина? -- Какие-то тёмные дела. Сгинул. А хранился на старой дачке, в Балашихе. С дачей смешная история. Но зиму Есенин уезжал в Москву - и всякий раз дачку обкрадывали. Уносили всё подчистую!
Так Константин специально оставлял какой-то поломанный телевизор, ещё что-то ненужное. Жулики приходили и это всё вычищали...
А наверху, на чердаке лежали ценнейшие бумаги - и не только футбольные! Документы, письма Мейерхольда, что-то от отца.
На чердак тоже забирались. Рваные штаны уносили - письма Мейерхольда оставляли.
- Мать Константина, Зинаида Райх, как-то странно погибла.
-- Её бандиты убили. Между прочим, основная есенинская лирика посвящена Зинаиде Райх..
Константин Есенин был причастным к строительству стадиона в Лужниках, Был одним из инженеров уникального объекта на Воробьёвых горах. А также был инженером-строителем обычных жилых домов послевоенной Москвы. Специализировался на кинотеатрах В 1970-е годы он находился на крутой должности главного специалиста Госстроя РСФСР.
Скончался 26 апреля 1986 года в Москве. Похоронен на 17-м участке Ваганьковского кладбища в Москве в одной могиле с матерью, недалеко от могилы отца.
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
