Зрители фильма "Иван Васильевич меняет профессию" помнят ограбленного доктора Шпака,
который "непосильным трудом" нажил "три магнитофона, три кинокамеры заграничные"...
Этот сатирический образ режиссёр Гайдай взял не с потолка. В стране бюджетной медицины стоматологи и зубопротезисты работали на особых условиях, а некоторые из них сколачивали целые состояния.
После Октябрьской революции предполагалось, что стоматология в стране станет чисто государственной.
В 1918 году вышло в свет "Положение о национализации зубоврачебной помощи в Советской республике". На основе прежних частных кабинетов создавались государственные.
В 1922 году власти подтвердили, что изъятое медицинское имущество не подлежит возврату. "С 1922 года частнопрактикующая зубоврачебная помощь прекратила своё существование в СССР", - утверждает историк стоматологии Константин Пашков.
ЧАСТНОПРАКТИКУЮЩИЕ
На деле ситуация оказалась сложнее. По словам исследователя Владимира Гончара "национализация имущества происходила не повсеместно, крайне непоследовательно, выборочно, в обстановке недоверия со стороны зубных врачей и зачастую произвола властей".
А в период НЭПа частная зубоврачебная практика вернула позиции. В 1926 году в РСФСР насчитывалось больше 2 000 стоматологов-частников и лишь 1957 государственных зубоврачебных кабинетов.
В "Большой медицинской энциклопедии" под редакцией наркома здравоохранения Николая Семашко, изданной в 1929 году, декларировалось, что медицина в Стране Советов построена на принципе "общедоступности и бесплатности". Но в той же статье оговаривалось, что в советской медицине существует "очень небольшой частный сектор". Почему без этого сектора нельзя было обойтись, не уточнялось.
Конечно, государство взяло отрасль на особый контроль.
В конце 1920-х годов врачам частной практики предписывалось вести запись больных в книгах, "прошнурованных и отпечатанных здравотделом". Доктор обязан был сам вести бухгалтерию.
Правительство установило для частников удушающие налоги. Но в 1930-х годах врачи частной практики не "вымерли" полностью.
Среди них оставалось особенно много стоматологов и зубопротезистов, несмотря на принятый в 1937 году план огосударствления зубоврачебного дела.
Частный врач обычно ставил в одной из комнат своего дома зубоврачебное кресло с набором инструментов. Такие кабинеты встречались в СССР и в 1950-х годах, и в более поздний период. В некоторых регионах официально зарегистрированных врачей частной практики не было вообще, но в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик они не переводились.
Согласно отчёту стоматологов США, в одной только Москве в 1961 году работало 150-200 легальных частных стоматологов. А в середине 1980-х в стране насчитывалось 1122 частных врача и специалиста по зубному протезированию.
ДОРОГОЙ, ДА СВОЙ
Сохранение частной стоматологии в СССР объяснялось не только экономией бюджета. Сказывалась специфика профессии.
Садясь в кресло в стоматологическом кабинете, человек "вживую" ощущал все манипуляции в полости рта.
Психологически дантист воспринимался как экзекутор, из-за чего в русском языке закрепилось слово "зубодёр".
Отсюда постоянный спрос на врачей самой высокой квалификации, способных на "личностное" и внимательное отношение к пациенту.
Советские чиновники могли сколько угодно критиковать частную медицину в буржуазных странах за "ненормальные отношения между врачом и пациентом".
Но представители номенклатуры и прочие "хозяева жизни" не сильно желали на своём опыте испытать, что такое "трудовая единица" в 20 минут. Именно столько нормативного времени заведующий зубоврачебной подсекцией Наркомздрава Павел Дауге отвёл на лечение одного кариозного зуба.
Многие состоятельные советские граждане предпочли иметь "своего", проверенного врача - пусть даже из числа "деклассированных элементов".
А в случае изготовления протезов для них имела значение не цена, а эстетическое совершенство работы. Здесь преимущество было, опять же, на стороне частников, которые могли без бюрократических проволочек делать протезы из благородных металлов.
Те же фактически рыночные механизмы действовали и в государственной советской стоматологии. В ней, в отличие от других отраслей медицины, всегда имеется перечень платных услуг.
Так было в 1920-1930-х годах, когда стоматологи бесплатно лечили лишь застрахованных, а бесплатное зубопротезирование полагалось исключительно по медико-социальным показателям. Так было и позже, когда заработали и платные стоматологические поликлиники на хозрасчёте. Они были введены по предложению Минздрава СССР в 1949 году в крупных городах страны.
Со временем сеть хозрасчётных ЛПУ расширялась, хотя и не слишком быстро.
В отрасли "крутились" огромные деньги. Зубное протезирование, например, как подсчитала экономист Татьяна Корягина, в 1985 году давало 75 % от общей суммы платных медицинских услуг в СССР. Естественно, что в хозрасчётных поликлиниках зарплаты специалистов были повыше.
Но, кроме того, государственные зубные врачи оказывали услуги "мимо кассы" До войны, по воспоминаниям современников, частной практикой зарабатывали все зубные техники - работа в государственных учреждениях была для них лишь способом уклонения от налогов.
А в 1970-х годах Антон Семёнович Шпак мог принимать больных во внеурочное время, занимаясь, по сути. той же частной практикой, но в "теневом" поле. Он мог предложить пациенту за отдельную сумму поставить пломбу из более качественного материала. И многие соглашались на такие условия, чтобы не переделывать пломбы в скором времени. А кто-то платил врачу за обезболивающий укол, который официально полагался лишь при удалении зуба, но не при лечении.
В этом, вероятно, и кроется секрет "красивой жизни" гайдаевского персонажа, который хранил в бюро запечатанные пачки денег, покупал антиквариат и "баловался" импортным алкоголем.
До "подпольного миллионера " Корейко из романа Ильфа и Петрова даже самый богатый врач, конечно, не дотягивал. Но в верхних социальных кругах крупного советского города стоматолог и зубной техник занимали не последние строчки, особенно если у них имелась наработанная, как сейчас сказали бы, "клиентская база". Обставляя квартирку, Шпак мог доставать вещи "по блату".
ЗОЛОТЫЕ ДОХОДЫ
Наконец, стоит упомянуть о таком способе заработка, как манипуляция с золотыми коронками. В отличие от ювелиров, изготовители коронок не обязаны ставить пробу на золоте. Поэтому случалось, что они "отмывали" драгметаллы сомнительного происхождения, принимая их от воров и "чёрных" старателей.
Государство зорко следило за незаконным оборотом золота. Но некоторые дела против частных врачей скорее походили на репрессии.
Один из таких случаев эпохи застоя описан в книге Семёна Ария "Жизнь адвоката".
Зубной врач Журина из Никополя вместе с зубным техником изготовляла протезы с использованием собственного золота - частично доставшегося по наследству, частично купленного в магазине.
Одна коронка стоила 50-60 рублей, а общая сумма прибыли составила 4236 рублей. Поскольку изделия из драгоценных металлов признавались "валютными ценностями", в 1974 году Днепропетровский областной суд осудил медика на 8 лет за нарушение правил валютных операций. Адвокат Ария сумел добиться в Верховном суде УССР оправдания Журиной.
Таким образом, хотя "полноценный" частный сектор возродился в России лишь в конце 1980-х - начале 1990-х годов, для отечественной стоматологии жизнь по "рыночным правилам" на тот момент не была чем-то новым. Тимур САГДИЕВ
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
