Возможен ли дом без окон? В общем, да: например, склеп (хотя домом его назвать трудно, но – допустим…). Небольшой, аккуратный, даже дверка имеется. Окна не предусмотрены. Некому заглядывать в них – ни снаружи, ни изнутри. Могила. Впрочем, так было не всегда...
Дом с дырой
Назвать окнами соответствующие отверстия в древних обиталищах совесть не позволяет. Независимо от типа жилища первобытное окошко представляло собой отверстие размером с ладонь под самой крышей. В него еле-еле проникали свет и воздух, а наружу уходил дым, что и понятно: чем лучше закрыто жилище, тем теплее и безопаснее.
Ну а что темно – так нашим предкам у себя дома рассматривать было особо нечего.
Так строились и чумы, и вигвамы, и избы. Но в конце концов предкам это надоело, и стали они придумывать что-то новое. Делали проемы в каменных стенах, пропилы в бревнах. А получившееся отверстие затягивали бычьим или рыбьим пузырем.
Люди побогаче могли позволить себе слюду.
Виктор Васнецов (Царевна Несмеяна), 1920 год
Оконная решетка из песчаника из дворца
Рамзеса III
Московитское стекло
Слюдяное оконце – это русское изобретение. Прелесть слюды в том, что она имеет слоистую структуру, так что ее можно расщеплять на тонкие полупрозрачные листы. Если такими пластинами заделать проем в стене, получится отличное окошко. Ставить слюдяные окна начали в Х веке в Новгороде, тогдашнем центре русской цивилизации.
В XVI-XVIII веках они изготавливались уже по всей стране, кроме того, слюда шла на экспорт под именем «московитское стекло», или мускавит. Название закрепилось навсегда.
Слюду использовали для украшения мебели, окладов икон, отделки церковной утвари, фонарей. Но больше всего мусковит, конечно, пригодился для окон. Мастера «оконнишного» дела укрепляли слюдяные пластинки в оконных ячейках оловянными плашками, которые затем золотили. А саму слюду расписывали яркими орнаментами. Так окошко превращалось в произведение искусства. Лишь в начале XIX столетия слюду в России окончательно вытеснило стекло.
«А как насчет тепла?» – спросите вы. Проблему решили с помощью ставень. Для теплоизоляции их нередко обивали мехом и сукном. Причем навешивали ставни изнутри и снаружи: оно и теплее, и от лихих людей защита.
От бус до витража
В неравной борьбе стекла со слюдой победило, как известно, стекло. Первое стеклянное окно размером 90х120 см обнаружили в Помпеях: оно было установлено в термах (банях). О том, как люди учились выплавлять стекло, раскатывать его, добиваться прозрачности, можно писать книги. Вкратце же дело было примерно так.
Природное стекло – обсидиан – человечество использовало с первобытных времен: из него делали наконечники для копий, ножи. Затем методом проб и ошибок научились выплавлять искусственное стекло, которое ценилось за декоративность и шло на украшения. Например, древнеегипетская царица Хатшепсут (1507-1458 гг. до н. э.) слыла большой любительницей стеклянных бус. Жемчужиной коллекции она считала ожерелье из крупных желтых бусин, на каждой из которых было высечено ее имя. В этих бусах останки Хатшепсут и обнаружили археологи.
Однако древние мастера догадывались, что из стекла можно создать что-то поинтереснее бижутерии. Например, научились выдувать из расплавленного стекла посуду – и мастерство стеклодува навеки вошло в список профессий. Прозрачность стекла наводила на мысль использовать его для окон. К чему в конце концов и пришли, разработав метод прокатки расплавленного стекла.
Правда, в окна какое-то время вставляли выдувное стекло. В том числе и в Киевской Руси в ХI веке. При археологических раскопках найдены стеклянные «лепешечки», выдутые точно под размер рамы. Естественно, очень небольшие. Чтобы закрыть окно, следовало сколотить деревянную решетку и вставлять специально изготовленное стеклышко в каждую ячейку. Дело муторное, видимо, потому наши предки отдали предпочтение слюде.
Европа же продолжала экспериментировать со стеклом. Пока не научились делать большие стеклянные листы, шли тем же путем: небольшие стекла вставляли в решетчатые рамы. А поскольку выплавка разноцветного стекла уже была отлично известна, идея лежала на поверхности – так появился витраж. То есть, разноцветные высокохудожественные окна стали делать значительно раньше, чем простые.
Библия в картинках
Стекло было дорогим, шло оно прежде всего в палаты богатых вельмож и в храмы. Искусство мозаики – одно из древнейших. Понятно, что составлять разноцветную мозаику для окон додумались довольно быстро.
И тут светлые церковные умы решили не просто сооружать в храме разноцветные окна, а придать им особый смысл. Сакральный. Богослужение ведется на латыни, которую простые прихожане не знают. Библию они по безграмотности не читали. Если же на окнах увидят картинки из жития святых, христианство станет им ближе и понятней. Солнечный свет, проникающий сквозь разноцветные стекла, оживляет фигуры на витражах, превращая их в настоящие видения...
Церковные витражи стали особым видом искусства. Есть храмы, славящиеся именно витражами. Например, парижскую капеллу Сент-Шапель называют «небесным Иерусалимом». Ее возвели в 1242-1248 годах для хранения священных реликвий, добытых крестоносцами в Иерусалиме, она должна была стать самым сакральным местом Франции. И стала – благодаря великолепным витражам.
В некоторых храмах витражи иллюстрируют историю вполне земную. Так, Глостерский собор знаменит витражами, на которых изображены сцены из жизни старой Англии: от коронации монархов и до игры в гольф. Стоит отметить, что это старейшее из известных изображений гольфа, оно датируется 1350 годом.
«Глаза» дома
Каждый архитектурный стиль создает собственную моду на окна. И вот что интересно: оконная рама становится оправой для той картинки, которую видит через стекло обитатель комнаты.
Позолоченная, с завитушками внутренняя рама в стиле барокко поможет увидеть «красивую» реальность. Строгая и изящная рама в классическом стиле сгладит суетливость и неряшливость мира за стеклом. Через круглое окно в стиле модерн, рама которого украшена причудливыми элементами декора, жизнь предстает странной иллюзией. Через окошко деревенского дома, обрамленное раскрашенными узорчатыми наличниками, видны милые пасторальные картинки. Есть в этом что-то мистическое, вы не находите?
Известно множество обрядов и примет, связанных с окнами: ведь окно считается своего рода порталом между мирами. Обратите внимание: в дальних деревнях двери обычно держат нараспашку, но окна практически никогда не открывают. Причина кроется в древних традициях, когда под порогом дома хоронили прах одного из предков: он становился защитником, и злые духи не могли проникнуть в жилище. Так что дверь можно было особо не запирать. Окна же не имеют защиты от нечисти, лучше их не распахивать.
Особое внимание уделяется окнам в учении фэн-шуй. Считается, что треснувшее или грязное оконное стекло искажает потоки благодатной энергии, а потому удачи, достатка и здоровья неряхам не видать.
Это же относится к сломанным, ободранным рамам. И еще: если вид из окна не слишком приятный (завод, свалка, больница или чего похуже), то и житья в доме не будет. Ослабить негатив способны растения на подоконнике и специальные защитные символы вроде «музыки ветра». Ольга ЭСТЕР
Окна в стиле ар-нуво. Музей квартира А.М.Горького
Окно в здании Евфратской ГЭС. Сирия, 1974 год
Цветное окно. Мозаика
Сирийская Арабская Республика в 1973 году. Укрощение Евфрата
Дамаск — один из древнейших городов мира. Рядом со сказочными мечетями, живыми свидетелями самой истории, высятся ультрасовременные здания. В пёстрой толпе прохожих можно увидеть и самую последнюю моду, заимствованную с картинок парижских журналов, и одеяния времён Омейядского халифата. Сирийцы гордятся своими памятниками прошлого величия — знаменитым амфитеатром Пальмиры и храмом, своды которого украшены изображениями планет и знаками Зодиака. Они увлечённо и страстно рассказывают о своём настоящем, о решимости превратить пустыни в оазисы, сократить разрыв между бедностью и богатством, отсталостью и процветанием. Одна из величайших битв за новое будущее Сирии происходит в долине реки Евфрат. В районе Табка река образует самый большой бассейн, где и было решено начать строительство мощного гидрокомплекса Сирийской Арабской Республики.
Два с половиной тысячелетия назад территория по обе стороны Евфрата была составной частью процветающих Ассирии и Ново-Вавилонского царства. Здесь росли леса, существовала эффективная система каналов и водяных колёс. Войны разрушили систему обводнения, леса были вырублены. Глубоко в землю ушли грунтовые воды, песками покрылись плодородные почвы. Землепашцы покинули долину Евфрата, которая когда-то была житницей всего Ближнего Востока. С тех пор жители Сирии мечтали о воде: только она могла воскресить пустыню. Трудно себе даже представить, какую роль вода играла и продолжает играть в жизни народов Востока! Из-за неё происходили войны, восстания рабов и феллахов, плелись житейские и дипломатические интриги. В поездке из Дамаска в долину Евфрата я видел, как жизнь бурлила в оазисах, еле теплилась вдали от них и совсем прекращалась в знойной пустыне, где до самого горизонта виден только песок, песок и песок...
Мы ехали по автостраде, подобно струне, прорезавшей пустыню. Палящее солнце висело прямо над головой. Вокруг бескрайние жёлтые просторы. Медленно тянулось время. И вот неожиданно въезжаем в небольшую деревушку. Около лачуг, вылепленных из глины, стоят металлические вышки, увенчанные ветряными колесами.
— Что это? — спрашиваю у пожилого феллаха, жителя деревни.
— Вода здесь находится очень глубоко под землей, — отвечает он, — и её можно только выкачивать оттуда. Человеческим рукам это не под силу. Вот и взяли мы себе в помощники ветер.
— Ну, а если стоит тихая погода?
— Этого в пустыне не случается. Беда в другом. Исчезают грунтовые воды. На эти случаи мы делаем запасы. Воду в глиняных кувшинах храним под землёй. В наших местах вода дороже хлеба, риса и мяса...
Вдоль автострады мелькают такие же селения с водонасосными вышками. Но вот появляются сероватые оливковые рощи, изумрудная зелень фисташковых деревьев, фруктовые сады, виноградники, тенистые заросли тополей и акаций.
Город Хама — центр цветущего, густонаселённого оазиса. Здесь в парках бьют фонтаны, а по улицам разъезжают поливочные машины, щедро разбрызгивающие воду на мостовые. В районе Хамы протекает река, колодцы здесь неглубокие и всегда полны. Поэтому вода тут не в цене, но очень дорого стоит каждый квадратный метр земли. По дороге из Хамы снова опаленные пески, ещё один оазис — древний, знаменитый Алеппо, вечно соперничающий своим значением и памятниками древности с Дамаском. А за Алеппо снова пустыня, протянувшаяся до правого берега Евфрата. Над ней вьются песчаные облака, растворяющиеся в будто расплавленном горизонте. И вот наконец берег Евфрата! Здесь, где ещё совсем недавно находился неведомый миру глинобитный посёлок Табка, сейчас вырос современный город Ас-Саура ("город Революции"), укротивший могучий Евфрат и возвращающий феллаху оживающие земли Сирии. Южная ночь опустилась над Евфратом, когда мы достигли Ас-Сауры. На транспаранте при въезде в город крупной арабской вязью написано: "Евфратская плотина — школа. Закончив её, мы выйдем из царства тьмы". Смысл и глубина этих слов стали мне понятны только спустя некоторое время, когда я окунулся в гущу евфратского строительства.
Несмотря на позднее время, в Ас-Сауре горела иллюминация, а на главном проспекте проходило народное гулянье с песнями и музыкой.
— Что происходит в городе? — спрашиваю одного из советских специалистов.
— Праздник, — отвечает он.
— Но ведь он же должен быть завтра?
— Это по протоколу, а у нас он начался недавно, в двенадцать часов ночи. Посмотрите, — заметив на моём лице недоумение, пояснил он, — на этот щит. Под надписью "До перекрытия осталось..." каждое утро ставится цифра, показывающая, сколько дней ещё до перекрытия Евфрата. Решили "ноль" вывесить не завтра утром, а сегодня в двенадцать часов ночи. Поэтому и начался наш праздник задолго до официального.
Вместе с новыми знакомыми иду по проспекту. Во всех окнах новых, многоэтажных домов горит свет, настежь открыты балконы. В Ас-Сауре живут и трудятся более тысячи советских специалистов. Это они вместе с одиннадцатью тысячами сирийских рабочих построили на Евфрате мощную плотину и гидроэлектростанцию. Какое же значение имеет для Сирии Евфратское строительство? Прежде чем ответить на этот вопрос, следует вспомнить недавние события в этой стране. Восьмого марта 1963 года в Сирии произошла революция, и, ставшая у власти, Партия Арабского Социалистического Возрождения (ПАСВ) провозгласила широкую программу преобразований во всех сферах жизни. Эта программа исходит из учёта того, что страна обладает достаточными ресурсами, обширной территорией и сравнительно небольшим населением. Однако естественные богатства надлежащим образом не разрабатывались, территория страны не осваивалась экономически. Благодаря первым двум пятилетним планам в Сирии с помощью СССР построены:
— новый морской порт Тартус; — железная дорога Латакия—Алеппо—Камышлы; — линия электропередач (ЛЭП) Дамаск—Хомс—Алеппо; — нефтепровод из Карачуна в Тартус;
— новый нефтеперерабатывающий завод в Хомсе.
В этом же городе при содействии Польши оборудован завод по производству сортовой стали и при содействии Франции в Алеппо заканчивается строительство тракторного завода.
Все эти объекты, а также те, которые Сирия собирается в ближайшее время построить, нуждаются в большом количестве электроэнергии.
Вот её и даст им Евфратская ГЭС. Она будет иметь восемь агрегатов мощностью 100 тысяч киловатт каждый.
Сельское хозяйство продолжает играть доминирующую роль в экономике Сирии, поскольку оно служит источником 40 процентов национального дохода и в нём занято 60 процентов населения. Успехи же сельского хозяйства целиком зависят от водоснабжения и орошения засушливых земель. Евфратская плотина создаёт водохранилище площадью в 630 квадратных километров, которое позволит оросить более 640 тысяч гектаров земли, в том числе 110 тысяч естественным путём — благодаря изменению уровня воды, а остальные каналами общей протяжённостью 1`540 километров. Создание евфратского гидрокомплекса позволит удвоить площадь орошаемых земель Сирии. На этих землях будут выращиваться пшеница и хлопок, овощи и фрукты, развиваться скотоводство. Кроме того, введение в строй новых орошаемых земель позволит перевести кочевников на оседлый образ жизни и принять часть феллахов тех районов, где ощущается острая нехватка воды.
— Я твёрдо убеждён, — сказал мне генеральный директор "Евфратпроекта" Субхи Кахали, — что если бы не сирийско-советское сотрудничество, мы не могли бы добиться таких блестящих результатов.
В истинно народный праздник вылилось недавнее пребывание в Сирии советской партийно-правительственной делегации, возглавляемой членом Политбюро ЦК КПСС, секретарём ЦК КПСС товарищем А.П. Кириленко. Делегация присутствовала на торжествах по случаю перекрытия Евфрата, посетила ряд государственных промышленных предприятий и кооперативов Сирии. Выступая по дамасскому телевидению в канун отлёта из Сирийской Арабской Республики, Андрей Павлович Кириленко дал высокую оценку развитию дружественных отношений между нашими странами, отношений, которые представляют важное звено боевого союза сил мирового социализма и национально-освободительного движения, выразил солидарность с мужественной борьбой сирийского народа, направленной, на ликвидацию последствий израильской агрессии. В заключение он сказал:
— Желаю сирийскому народу новых побед в строительстве его молодого, полного жизненных сил государства, в успешном решении всех задач, стоящих перед Сирией.
В дни евфратских торжеств в Сирии побывали не только журналисты из арабских и социалистических стран. Здесь было много и представителей крупных американских и западноевропейских газет. Вернувшись с берегов Евфрата, корреспондент американской газеты Christian Science Monitor написал: "Сирийская часть долины Евфрата снова превращается из пустыни в сад, каким она некогда была. Новая плотина, сооружаемая при участии советских инженеров и сирийских рабочих, полностью изменит облик северной Сирии". Корреспондент же французской Le Monde diplomatique, в свою очередь, замечает: "Сирийцы по праву гордятся этой плотиной. Вступление в строй гидроэнергетического узла на Евфрате явится важнейшим вкладом в индустриализацию Сирии, в развитие её экономики в целом". "Но чтобы построить эту гигантскую плотину, — пишет Роже Клэн в журнале La Vie Ouvrière, — несомненно, нужно было иметь специалистов. Значительно больше, чем могла дать слаборазвитая в промышленном отношении страна. И вот из крестьян и неквалифицированных рабочих были созданы отряды сварщиков, крановщиков, экскаваторщиков и водителей машин. С помощью советских специалистов и их опыта были заложены первые основы высотной плотины".
Весьма любопытную статью с берегов Евфрата прислал в журнал Stern западногерманский журналист Рандольф Брауманн. Но, прежде чем его процитировать, хотелось бы вкратце поведать читателю суть дела. Ещё в 1961 году Бонн подписал соглашение о строительстве Евфратской плотины. Несмотря на это, правительство канцлера Аденауэра — ярого атлантиста и поборника "холодной войны", — обеспокоенное социальными переменами в Сирии после революции 1963 года, и в частности национализацией частно-капиталистических предприятий, попыталось оказать на Сирию нажим.
И вот что затем произошло.
"Это, был конец "песни дьявола" (так арабы назвали бесплодный диалог между Бонном и Дамаском). Премьер-министр Сирии поехал в Москву, и в апреле 1966 года Советы вступили в договор. Вывески немецких строительных фирм, уже установленные у Евфрата, были заменены плакатами советского "Техноэкспорта". Убыток, причинённый проводившейся Аденауэром и Эрхардом политикой сдерживания, превышает 20 миллионов марок, которые Бонн уже выдал на работы по предварительному планированию... Как сказал министр Евфратской плотины: "Мы никогда не забудем, что именно русские выполнили нашу заветную мечту!.."- — пишет Рандольф Брауманн
В ту памятную ночь накануне перекрытия Евфрата в Ас-Сауре проходило не только гулянье. До самого утра горел свет в окнах управления строительства. Там ещё и ещё раз сверялись расчёты, проверялась готовность всех узлов для перекрытия и утверждались кандидатуры тех передовиков стройки, которым доверялась честь по команде президента Сирии Хафеза Ассада и члена Политбюро ЦК КПСС, секретаря ЦК КПСС товарища А.П. Кириленко начать загрузку прорана каменными кубами и пирамидами. И как только в долине Евфрата 5 июля этого года забрезжил рассвет, все советские специалисты и сотни арабских рабочих и техников собрались вокруг прорана. Знакомлюсь с начальником Управления ГЭС Николаем Фёдоровичем Череповым. Он покинул родную Тулу ровно три года назад. У берегов Евфрата встретил людей, горевших энтузиазмом, но у которых не было ни опыта, ни знаний в строительстве современного гидрокомплекса.
— Сначала, — рассказывает Николай Фёдорович, — даже растерялись, но постепенно начали преодолевать трудности и главное — отсутствие национальных кадров. В Алеппо открыли курсы. Начали учить феллахов рабочему мастерству, умению управлять современной техникой. Но на первых порах работа всё же продвигалась туго. Учили на курсах, учили на месте и всё же подготовили кадры.
— А когда здесь началось строительство?
— Соглашение между Сирией и СССР о строительстве плотины было достигнуто в 1966 году. Но помешала израильская агрессия. Строительство было начато в 1968 году и будет полностью завершено в 1975 году, на год раньше срока.
В разговор вступает главный специалист по намыву плотины Евгений Александрович Левиновский. Он приехал на Евфрат четыре года назад из Ленинграда.
— Пришлось, — рассказывает он, — начинать с нуля. В Сирии вообще не было ни одного человека, который имел бы хоть малейшее представление о гидромеханизации. Наш упорный труд не пропал даром: сегодня Ас-Саура располагает тысячей квалифицированных рабочих-гидромеханизаторов.
— Скажите, Евгений Александрович, а как вам этого удалось достигнуть?
— Надо отдать должное сирийцам — они старались, очень старались. А когда вышли уже на стройку, мы разбили их на бригады и организовали соревнование. Даже не думали, что оно так всех захватит. Мы добились того, что сирийская администрация согласилась выплачивать премиальные за перевыполнение плана. Соревнование и экономические стимулы сейчас у нас очень внедрились. По утрам, обходя объекты, генеральный директор строительства Субхи Кахали подходит к передовикам и так их приветствует: "Поздравляю ударников образцового труда!"
— А есть ли какие-нибудь технические особенности у Евфратской плотины?
— Намывных плотин такого масштаба нет нигде в мире.
У самого прорана стоит группа по-праздничному одетых сирийских девушек. Спрашиваю у Евгения Александровича, кто они. Он говорит, что девушки учились в высших учебных заведениях Дамаска и Алеппо. Практических навыков вообще не имели. Здесь они прошли школу технических знаний и русского языка.
— Побеседуйте с ними, — посоветовал мне Евгений Александрович.
Свои имена в русской транскрипции они сами написали в моём блокноте. Лама Биссо и Мария Изакур — техники бетонной лаборатории, Малда Алжаби — техник химической лаборатории, Шукран Табах работает в отделе технической документации заводоуправления. Прошу их рассказать о жизни на Евфрате.
— О, — восклицает Малда Алжаби, — мы здесь живём и работаем очень дружно!
— Советские специалисты, — добавляет Шукран Табах, — нам очень помогают. Без них мы бы ничего не сделали и ничему бы не научились.
— Мы часто ходим в советский клуб, — говорит Лама Биссо, — он стал нашим родным домом. Смотрим советские кинофильмы и концерты, самодеятельность советских специалистов. Советские люди удивительно талантливы.
— Ваша страна, — восклицает Мария Изакур, — наш настоящий друг! Когда-то я мечтала побывать в Париже и Вене. А сейчас хочу только в Москву.
К нам подошёл молодой сирийский рабочий Сулейман Рахман. На стройке он приобрёл специальность гидромеханизатора, не раз был победителем в соревновании образцового труда.
— Я родился, — рассказал он, — в семье бедного феллаха. Ни я, ни мои братья и сёстры не знали, что такое школа. Как-то я приехал в Алеппо. Слышу на базаре разговор о курсах, где готовят строителей Евфратской плотины. Разыскал их и записался. На стройке прошёл все этапы от простого рабочего до мастера. Научился немного писать и читать и даже, как видите, овладел русской речью. Евфрат открыл мне новую жизнь, о которой феллахи и мечтать не могли. И тут я вспомнил транспарант у въезда в город Ас-Саура: "Евфратская плотина — школа. Закончив её, мы выйдем из царства тьмы!". Николай Пастухов. Журнал "Огонёк". Сентябрь, 1973 г.
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
