Наша экономика добилась огромных успехов. В борьбе за эти успехи.
Правда, самих успехов ещё не густо, но они уже видны.
Тем, у кого очередь подходит. Поэтому им так обидно, когда у них перед самым носом успехи заканчиваются.
Зато задним спокойно, они и не подозревают, что успехи уже есть. И только когда им повезёт и они дойдут почти до прилавка и перед ними тоже закончится - вот тогда и им обидно бывает.
Очередь - это особый образ жизни и свои особые отношения. Задние мучительно завидуют впереди стоящим и лихорадочно стремятся достояться до их мест. Передние живут в предвкушении скорого благополучия, поэтому подозрительно относятся к тем, кто сзади, считая, что все беспорядки идут от них.
Задние действительно анархисты, они баламутят народ, выбрасывая лозунги типа: "Она здесь не стояла!" - и вся очередь их тут же подхватывает.
Те же, кто от задних отошел, но к прилавку ещё не приблизился, ведут себя сдержанно, не возмущаются и не митингуют, памятуя о тяжелом прошлом в преддверии светлого будущего.
Как это ни пародоксально, но самое трудное положение у впереди стоящего, потому что за время длительного продвижения у него нервы натягиваются до предела, он может в любой момент сорваться и всё потерять, а это особенно обидно, когда ты уже у самой цели.
Чаще всего это происходит, когда теряешь бдительность и считаешь, что тебе уже всё дозволено, и даже доходишь до такой наглости, что выражаешь недовольство, как медленно отпускают.
И тут же разгневанный продавец ставит тебя на место, заявив, что для этого, который в шляпе, продукт уже кончился.
Или набросает тебе таких отбросов, что их сразу несёшь в мусоропровод. И никакие уговоры, никакие угрозы не помогут, потому что продавец тоже свои права знает тем более, вся очередь его немедленно поддерживает, особенно задние.
Поэтому впередистоящие - всегда самые верноподданные.
Из них легко выкристаллизовываются добровольные грузчики ("Разрешите, мы вам ящичек передвинем!"),
вышибалы ("А-ну, дядя, отойди, здесь все инвалиды!")
и подхалимы ("Чего вы товарища продавца нервируете - она же для нас старается!").
Очередь - это уже образ жизни. Каждый в отдельности мы имеем собственное мнение. В очереди - мы мы все единогласны: - Больше полкило в одни руки не давать!
Чем дольше стоишь, тем быстрее теряешь чувство собственного достоинства, тем легче ты управляем, тем проще тобой помыкать: - Не нравится - не бери! - Бери, а то и этого не будет!
И берём то, что дают, и соглашаемся с тем, что предлагают.
И стоим в постоянных очередях, не только за морковкой или за сапогами, но и за пониманием, за справедливостью, за элементарным уважением, чтобы приветливо и с улыбкой, не "Вас много, а я одна!"
Я не терплю ожидания в приёмных, ненавижу двери, тяжелые, дубовые, с табличками "Приём от и до".
За время этого "от и до" проходишь путь от гражданина до просителя. Особенно, когда в приёмной на всех - один стул и приходится ожидать "а ля-фуршет".
Когда дверь, наконец раскрывается и впускает - уже не входишь, а вползаешь.
И считается нормальным, что тебе назначили на пять, а приняли в половине седьмого - никто перед тобой даже не извинится.
И некстати вспоминается пословица: "Точность - вежливость королей", и с грустью констатируешь, что принимают тебя даже не виконты.
Мы часто просим там, где имеем право требовать или, в крайнем случае, общаться на равных
Для этого разработана целая система способов, превращающих нас, сильных и гордых, в робких и канючащих.
Например, вы обратили внимание, как низко расположены окошки железнодорожных касс?
Где-то на уровне нашей селезёнки. Чтобы только спросить, надо подобострастно согнуться. А если вы превратились в вопросительный знак, то уже не сможете вести себя, как восклицательный.
Вспоминаю, как в трудные послевоенные годы нам, школьникам, на большой переменки выдавали пончики.
От каждого класса выделяли представителя, он шел в буфет и приносил каждому по пончику.
От нашего пятого "А" эту должность себе завоевал предприимчивый Валька Склярик. Ещё в коридоре он заглатывал два-три пончика, два-три прятал в карман пальто, висящего в гардеробе, потом врывался в класс и орал : - НА ХАПОК ! Это означало: "Налетай! Хватай, сколько можешь!"
Создавалась куча-мала, кто-то хватал по два пончика, кому-то вообще не доставалось. Но претензий к Склярику не предъявляли: всё списывали на "хапок"
Когда я вижу наши многочисленные очереди, я вспоминаю Склярика и думаю: кому-то этот "хапок" выгоден, кто-то его искусственно создаёт. Нет, я понимаю, что когда чего-то не хватает, очередь неизбежна.
Но ведь её выращивают и там, где её быть не должно.
К примеру, в нашем огромном универсаме десять касс, которые могли бы пропустить всех покупателей за три-четыре минуты. Но работают всегда максимум две. Поэтому стоим в пять раз дольше. Остальные кассиры или на совещании, или на овощной базе, или на вечном обеденном перерыве.
То же самое на почте, где из трёх окошек принимает одно, и в ресторане, где из 20 столиков почему-то обслуживают только два.
В одном ресторане я прочитал социалистическое обязательство: "Быть вежливыми с посетителями".
Как же им, бедненьким, трудно уважать нас, если для этого приходится подписывать специальные обязательства. Представляете, что бы они нам наговорили, если б не обязались?!
Я с детства наслышан, что до революции посетители орали на официантов. С того же детства я наблюдаю, как после революции официанты орут на посетителей. Очевидно, они уверены, что революцию делали только для официантов.
Плодим очередь, создаём дефицит. Дефицит времени, дефицит взаимного уважения, дефицит здравого смысла.
Этим летом, в Прибалтике, в одном приморском городе, я увидел поток людей, мужчин и женщин, с печально разочарованными лицами. Все они озабоченно, в убыстрённом темпе шнырял по улицам, что-то отыскивая. Я свернул в переулок, из которого выплёскивался этот поток, и наткнулся на общественный туалет, над входом в который висела табличка:
"В понедельник и вторник - выходной".
До сих пор ломаю голову, не могу себе ответить: что именно могло отдыхать целых два дня в общественном туалете?
А какой логикой оправдать то, что билеты для всех театров Москвы и Московской области печатает только одна типография в подмосковном городе Пушкино?
Даже теперь, когда появились десятки новых театров-студий, театральных кооперативов, фирм "Досуг" - всё равно разрешено печатать только этой типографии. Представляете, какая там очередь, как каждый театр стремится проскочить вперед, потому что билеты - это жизнь театра. И она зависит от какого-то Склярика, которому этот "хапок" выгоден.
Когда за обычной капустой змеится стометровая очередь, на совхозных полях в это время её лениво поедают свиньи, а на городских базах она чахнет от ожидания грузовиков. И какой-нибудь Склярик по этому поводу разводит руками: мол, ничего не поделаешь, очередь - спутник социализма.
Увы, да: спутник. Но не социализма - это спутник делячества, спутник хамского отношения к людям, спутник непрофессионализма.
Несколько лет назад, умирая, мать моего друга в бреду произнесло свою последнюю фразу: - Очередь. Дети, я пропустила очередь.
И я , и мой друг, и его два брата стояли подавленные великой виной за её обворованную в очередях жизнь. Так почему же мы решаем до сих пор обворовывать и себя? Неужели и мы хотим к концу жизни помнить только затылки впереди стоящего человека... Давайте запомним, что очередь - это спутник ещё и нашего долгого-долгого терпения. Не пришла ли пора перестать терпеть?
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
