Михаил Задорнов о тайном смысле русских народных сказок.
Попробуем разобраться в тайном смысле моей любимой сказки ( "Волк и семеро козлят") сознательно. Даже в названии её всё неслучайно!
У совсем древних северных людей волк был животным священным. Но потом люди создали или, как бы сказали теперь, скреативили из волка собаку. Собаку полюбили, а волков стали бояться. В детских сказках волк превратился в символ ненасытности и опасности. Значит, уже в первом слове названия сказки — предупреждение о том, что мир может погубить ненасытность.
Семеро козлят… Цифра семь неслучайна! Семь — любимое число Творца. В человеческом теле семь главных энергетических вихрей, которые модно нынче называть чакрами. Семь цветов радуги, семь нот… Создав всё это, Творец на седьмой день решил отдохнуть. Недаром говорят «Семь раз отмерь, один отрежь» и «На седьмом небе от счастья». Наконец, за семью печатями — главная тайна!
Совпадают по звучанию слова «семь» и «семя». «Семя» означало «сё мя» — «то мне»! От слова «семя» — и «семья». Семья в древности тоже понималась несколько по-другому, нежели мы понимаем это слово теперь. Значение его не ограничивалось папой, мамой, дедушкой, бабушкой и детьми… Наоборот, «семья» означало род, идущий от одного семени. До сих пор осталось выражение «семья народов». Означало оно когда-то те разные народы, которые произошли из одного корня-рода. Так что семеро козлят — символ семьи-рода.
Героиня сказки — Коза. «Коза» — слово загадочное. Причём пишется через «о» неверно. Ведь мы произносим [каза]. Простые люди в своей речи сохранили то, что изменили не в столь давнишние времена люди, обученные грамоте. Во многие славянские слова вкралась подобная ошибка: первородное «а» заменили на «о». Как бы начали окать. Крава — корова, крана — крона, краля — королева…
Казами назывались камни с вырезанными на них чертами, резами, рунами… Видели картину Васнецова «Витязь на распутье»? Это он остановился у огромного каза. На казах были также стрелки-указатели. Мол, направо пойдёшь, будет беда, налево — ещё хуже, а поедешь прямо — об этот камень навернёшься…
От слова «каз» произошло и русское «указ», «указание», «указка», «наказ» и «наказание» и многие другие слова в нашей сегодняшней речи.
Справедливо спросить, почему эти камни с указанием, куда идти и как жить, назывались "казами"? Для этого надо обратиться к тому древнему языку, который учёные называют протоиндоевропейский. А я скажу по-простому — к праславянскому. В протоиндоевропейском языке слогокорень «КА» означал «душа».
В Индии богиня Кали руководит жизнью с момента зачатия до смерти и символизирует вечную жизнь, победу души-КА над преходящей физической оболочкой, в Египте Ка — душа человека, энергия высшего порядка, олицетворенная жизненная сила, считавшаяся божественной.
В русском языке от этого слогокорня образовалось более сложное слово «покаяние». Также и «покой», «спокойствие», «покоиться», «покойник» и «капище». Тут уместно будет остановиться на двух словах, которые, как мы часто ошибочно полагаем, означают одно и то же: «покойник» и «мертвец». Знание слогокорня Ка-душа даёт нам понять, что это — слова разные. «Покойник» — тот, у кого успокоилась душа, а «мертвец» — всего лишь безжизненное тело. Есть ещё слово «труп». Если заглянуть опять-таки в индоевропейский осреднённый корень, то станет понятно, что это слово означало убитого. Так что «мертвец», «покойник» и «труп» — три разных слова!
Ещё одно подтверждение тому, что «КА» в языке древних предков означало «душа», мы можем получить через слово «КАдык». Слово загадочное и ни в одном этимологическом словаре учёными-лингвистами не расшифровывается. Некоторые, правда, утверждают, что оно тюркского происхождения, другие — что арабского, третьи — угро-финского… Хотя разгадка именно в русском.
КАдык — та часть тела, которая работает как клапан для души. Вспомните выражение «заКАдычный друг» = заДУШевный друг! Поэтому у славян к именам в конце присоединяли задушевное «ка». Миш-ка, Саш-ка, Лен-ка… Позже, когда знание ведической мудрости русских слов потерялось, такие ласковые имена стали считаться чуть ли не неприличными.
Слово «КАмень» тоже непростое. Именно первый слог «КА» означал, что камни всё чувствуют, что у них есть душа. Пророки и святые в пустынях любили посидеть именно на КАмнях. КАмни хранили сведения обо всём, что происходило в округе. Человек, который чувствует тонкий мир, посидев на КАмне-КАзе (с рунами или резами), может ой как много узнать о том, что было и том, чего не должно быть. Получить от каза указ-наказ!
Коза всегда ходит по камням, по казам. Поэтому наши далёкие предки считали её мудрейшей из всех животных. Ведунья! Она ведала то, чему учат казы.
Тут надо сразу оговориться, что до поры до времени у праславян коров не было. Может, поэтому сегодня нам не следует пить коровье молоко. Козье для нас до сих пор значительно полезнее. И одежда выделывалась из козьих шкур. Постепенно «козье» перешло в «кожье», а затем и в сегодняшнее «кожа». После этого вступления, вернёмся к сказке.
Видимо, КАмни-КАзы и поведали козе-ведунье о том, что скоро придёт на землю беда. И её семье-роду будет угрожать опасность. В мире появятся торгаши и вояки… А с ними человечеством овладеют зависть, лицемерие, ненасытность. Любовь к Природе сменится любовью… к золоту!
Чтобы правильно объяснить ту ситуацию, которая грозила Золотому веку человечества, когда оно жило в природной простоте и не гналось за богатством, надо употребить сегодняшнее слово «кризис». Ещё Ленин (не будучи казом) предупреждал, что торгаши всегда приводят мир к кризису и к войнам.
Как и положено во время кризиса, муж козы — козёл — сбежал. Козлы во время кризиса шизеют особенно. Но ведь детишек кормить надо. Род как-то должен выжить. За едой отлучиться необходимо, а козлят оставить не на кого. Собрала она козлятушек — подрастающее поколение — и предупредила их: «Мир полон опасностей. Он наполнился ложью из-за ненасытности. Не открывайте дверь сердца своего никому! Кто бы в эту дверь ни постучался, какие бы красивые слова ни говорил, какое бы славное будущее вам ни обещал, какие бы «песни» ни пел… Не верьте тому, кто обещает немедленное счастье и богатство, — будете съедены!»
Но волчара был пацаном опытным. Реальный политик! Пиариться умел по полной. И так сумел этот пиараст перековать свой голосок на нежный-ласковый и такую игру в демократию развёл у порога и столько всего посулил козлятам в будущем, что те завет материнский забыли, ему поверили и двери раскрыли. Тут же шестеро были съедены!
И только один сумел спастись — спрятался за печкой. Тяжело ему было там — грязно, душно, неустроенно, жарко, паутинно… Но он молодец! Высидел, выжил, вытерпел… А когда мамка пришла, всё ей рассказал о том, что случилось. Тут-то и пригодилась козе накопленная во время прогулок по казам мудрость. Пошла она в лес искать волка. Нашла легко. Пиараст грелся возле костра. Довольный, сытый… Кстати, костёр сегодняшние торгаши на земле уже развели на Ближнем Востоке. И тоже волчары пытаются возле него погреться. Точь-в-точь как в сказке. Конечно, коза понимала, что силой ей волчару не одолеть — такие мышцы нарастил. Куда ей с волчьей силой бороться. Но недаром ведуньей считалась. Решила она с ним в его же игру поиграть — клин клином вышибить! По его же системе политика-торгаша-обжоры замануху поставить.
А теперь перескажу первый вариант этой сказки, который сохранился у белорусов.
Предложила она волку поиграть в такую игру — попрыгать через костёр. Условие следующее: «У меня — сказала коза — есть ещё один козлёнок. Если прыгнешь дальше меня, я тебе его отдам на съедение». Всё верно поняла коза-ведунья — сколько волка ни корми, а ему всё равно мало. Вот почему образ волчары часто в сказках символизировал именно ненасытного торгаша или завоевателя. Он тут же согласился. Коза прыгнула первой, но она же, как волчара, не обжиралась, по сравнению с ним — практически на диете сидела. Даже мяса не ела, а значит, была не агрессивной. Перемахнула через огонь легко и непринуждённо. А вот обожравшийся волчара перепрыгнуть не смог. Упал в костёр, брюхо у него лопнуло, и оттуда повыскакивали козлята — все живы-здоровы. А волк помер.
Мудрая сказка, согласитесь? Ведь до сих пор самые богатые торгаши мира сгорают в жизни от собственного обжорства. Последний пример — наш Сердюков. А евонные бабы? А Ходорковский? А многие другие, кому всё было мало, за последние двадцать лет и жизни потеряли, и семьи… И род свой предали!Вернулись шестеро козлят домой, седьмой вылез из-за печки — восстановилась целостность семьи-рода. Мораль этой притчи такова. Один козлёнок должен остаться живым, чтобы передать нужные сведения о том, что случилось! Вот таким седьмым козлёнком, переносчиком народной истины и правды, и стал русский язык. И наш народ его должен беречь, живя неустроенно, в бедности, в постоянном предощущении жара очередной войны, точь-в-точь как тот седьмой козлёнок за печкой!
И всё это, потому что очень-очень давно поверил византийским, а потом и другим волчарам!
Расхитители страны
Что такое взятка - известно всем. Бытует мнение, что на Руси без неё издревле не обходилось ни одно дело. Так ли Это ? Корм вместо заработной платы
Однажды русские эмигранты во Франции попросили историка Николая Карамзина в двух словах описать, что происходит на родине. Карамзин обошелся одним словом: " ВОРУЮТ" Если говорить серьёзно, то нет ни одной страны без коррупции. Взятки и иные корыстные злоупотребления появляются вместе с правителями и чиновниками, будь то князья, короли, бояре, посадники или судьи.
На Руси о первых - ещё очень примитивных - формах коррупции можно говорить с 9 века, когда начала распространяться система КОРМЛЕНИЙ. Сборщики податей, наместники, воеводы и строители мостов -- тогдашние государственные служащие -- жалованья не получали, а их содержание возлагалось на население. Чиновников должны были "кормить" ( отсюда и название).
Кормленщики собирали в свою пользу некоторые пошлины и штрафы: судебные, за клеймение лошадей, проездные. Собственно, произвольное завышение или снижение этих сборов и было простейшим коррупционным действием.Чтобы задобрить чиновника, население старалось угодить ему с "кормом", который полагался три раза в год -- на Рождество, Пасху и Петров день.
Закон предписывал передавать "корм" в натуральном виде: хлебом, мясом, мёдом. Но ушлые чиновники стали намекать, что узаконенную мзду неплохо было бы платить более ликвидными средствами - собольими шкурками, а то и звонкой монетой. Самой важной частью взаимоотношений назначенца и вверенного ему народа были подъёмные -- так называемый въезжий корм. По размеру и качеству подношения чиновник понимал, рады ему или нет. В свою очередь, по реакции вновь прибывшего становилось ясно, каковы его аппетиты.
Былинные антигерои
Народное творчество сохранило память о первых коррупционерах на Руси. Былина об Иване Годиновиче рассказывает о черниговском купце Дмитрии, которому киевский князь дал на откуп соляные налоги и торговые пошлины. Чиновник так разбогател, что к его дочери сватались бояре, а он им отказывал. Отказал он даже Ивану Годиновичу, племяннику Владимира Красное Солнышко. Разумеется, для купца-чиновника всё закончилось печально: с хлебного места его выгнали, накопленное конфисковали, а дочь забрали силой.
А вот другой герой былины -- Соловей Будимирович -- так нажился на торговле с восточными странами, обирая купцов, что от киевского князя попросту откупился. Привёл тому 32 ладьи, заполненные серебром, золотом, рухлядью (мехами).
Меньше повезло Чуриле Пленковичу, годами притеснявшему жителей города Киевец-на-Сороге. Дело дошло до того, что почти всё взрослое население города явилось к княжескому двору и умоляло освободить их от такого чиновника. Князь послал в Киевец верных людей, чтобы они разобрались в происходящем.Доклад о богатстве скромного наместника так потряс князя, что то велел насильно поселить Чурилу при своём дворе навечно, половину богатств забрал в казну, а вторую раздал жителям пострадавшего городка.
Ещё одна былина повествует о некоем Дюке Степановиче, который от имени князя управлял огромной вотчиной на Волыни. Да так, что, явившись в Киев, поразил всех роскошью.Произведенного эффекта ему показалось мало, и Дюк начал критиковать княжеское вино и хулить калачи.Как нельзя кстати появилась жалоба от волынян, терпевших от него притеснения. На место отправилась свого рода инспекция во главе с самим Ильёй Муромцем. Он должен был забрать богатства Дюка в княжескую казну, но не смог этого исполнить. "Инспекторы" пришли к выводу, что даже если "продать Киев вместе с Черниговом", то денег хватит на одну лишь бумагу для описи имущества.
Воровство по-восточному
Институт кормлений прочно вошел в русский обиход и считался нормой. А вот если чиновник за выполнение каких-либо действий, входивших в его обязанности, требовал вознаграждения, то это уже квалифицировалось как мздоимство. Впрочем, древнерусский свод законов -- "Русская Правда" -- к коррупционерам был не слишком жесток, предписывая ограничиваться штрафами в размере несправедливо присвоенного..
"Правда Ярославичей", которой в основном руководствовались русские княжества до времён Ивана !!!, уже определяла целый ряд должностных преступлений -- например, заведомо несправедливый приговор или произвольное установление пошлин. Но до ХV века с проявлениями коррупции гораздо активнее боролись представители православной церкви, нежели государство. Например, митрополит Киевский Кирилл !! (Х!!! век) осуждал мздоимство наравне с пьянством и колдовством. Монгольское нашествие только усилило тягу чиновников к обогащению за счет занимаемой должности. Восточная система управления, принесённая татарами, просто-таки провоцировала взяточничество. Теперь наряду с мздоимством появилось такое понятие, как "посул". Т.е. не только чиновники вымогали взятки, но просители их ещё и сами предлагали.
За время зависимости от Орды число чиновников на Руси выросло в несколько раз. При системе кормлений это стало настоящим бедствием. Государственные служащие не получали жалованья и крутились как могли.
При этом государство не торопилось исправлять сложившуюся ситуацию, хотя негативное отношение народа к коррупции было очевидно. Характерно, что перед чиновничьим беззаконием не могли чувствовать себя в безопасности даже представители привилегированного сословия-дворяне, а порой и сами бояре. Достаточно вспомнить "Повесть о Шемякином суде" и "Повесть о Ерше Ершовиче" -- памятники русской средневековой литературы, высмеивающие пороки судебной системы.
Смертная казнь за взятку
Первым всерьёз взялся за коррупционеров великий князь Иван !!!. Он запретил судьям брать посулы, а виновных приказал строго карать. Произошло это после вопиющего случая. Великий князь создал специальную судебную комиссию, чтобы рассмотреть земельный спор между своим братом и знатным боярином. Но среди судей оказался один, наглость которого вообще не знала границ: он стал требовать взятку с брата Ивана !!!.
Однако практика наказания мздоимцев широкого распространения не получила. Казна всё ещё не могла позволить себе достойно оплачивать труд чиновников, про том, что круг задач государственного аппарата существенно расширился. В Судебнике 1497 г. проблемам коррупции уделено довольно много места, но побороть её оказалось задачей непосильной. Мешала удельная система -- пережиток раздробленности.Если чиновнику не давали воровать на одном месте, он просто переходил к другому феодалу. К тому же великий князь и сам прекрасно понимал, что грамотных людей, способных к государственной службе, не так уж много, и казнить всех без разбора не стоит. В результата к началу правления Ивана Грозного коррупция в России стала повсеместной. Иностранцы, бывавшие в Москве, в один голос отмечали чиновничью волокиту, взяточничество, расхищение казённой собственности. В 1555 г. Иван Грозный ликвидировал систему кормлений. А в 1561-м была издана Судная грамота, по которой получения взятки судебными чиновниками каралось смертной казнью. Как это обычно бывает в России, суровость закона компенсировалась его неисполнением. Смертная казнь за чиновничьи злоупотребления применялась выборочно -- либо против неугодных царю людей, либо против тех несчастных, кто умудрился попасть под горячую руку.
Впрочем, иностранцы напрасно возмущались российской коррупцией. Мало где в Европе в те времена ситуация была лучше. Весь мир знал о продажности английских судей, а о размерах взяток при французском дворе вообще ходили легенды. Давать взятки не гнушались даже при выборах римских пап и германских императоров.
А в Голландии, например, существовал особый налог на взятки. За любое назначение на государственный пост в колониях полагалось раскошеливаться. Зато генерал-губернатор с жалованием 700 гульденов в год привозил домой состояние в 10 миллионов гульденов. продолжение следует ...
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
