Жизнь Александра Сергеевича Пушкина... кажется, изучена до мельчайших подробностей. Однако каждое поколение россиян по-новому воспринимает биографию великого поэта, находя в ней интригующие детали. Например, мало кто слышал о том, как Пушкин пытался продать статую императрицы, доставшуюся ему вместо приданного.
СЕМЬЯ ГОНЧАРОВЫХ
В XIX веке жил в своём поместье Полотняный Завод Афанасий Николаевич Гончаров. Его предок Афанасий Абрамович был посадским человеком, приказчиком при фабрике, где ткалось парусное полотно для петровского флота. После смерти хозяина занял его место, а род Гончаровых получил дворянское достоинство в XVIII веке, во времена Елизаветы Петровны.
В 1787 году Екатерина II посещала Полотняный Завод в ходе путешествия на юг России, проявила благосклонность к его хозяевам и даровала им право родового герба. С тех пор в усадебном доме сохранилась в нетронутом виде опочивальня, где ночевала императрица. Кроме того, было решено поставить в честь Екатерины памятник, который специально заказали в Германии. Но, после того как его привезли в поместье, он не понравился заказчику, и был спрятан от глаз. Афанасий Николаевич пожелал, когда его любимой младшей внучке Наталье Гончаровой пришла пора выходить замуж, продать статую по цене меди, в ней содержавшейся, и отдать вырученные деньги внучке в приданое. Но не так-то просто оказалось это сделать.
Наталья родилась в 1812 году и росла в доме на углу Большой Никитской улицы и Скарятинского переулка г. Москвы. Детство её (как и детство Пушкина) отнюдь не было радостным и спокойным. О её матери - Наталье Ивановне Загряжской - современник вспоминал: "В Москве она жила почти бедно,и, когда Пушкин приходил к ней в дом женихом, она всегда старалась выпроводить его до обеда или до завтрака. Дочерей своих бивала по щекам. На балы они иногда приезжали в изорванных сапогах и старых перчатках"
С отцом дело обстояло ещё хуже: очень скоро в его поведении начали проявляться признаки безумия. Тем не менее в семье исправно рождались дети.
Семейная жизнь деда Натальи тоже не была счастливой, но по иной причине. Жена не вынесла его постоянных измен и в 1808 г. покинула Полотняный Завод. Но внучку Ташу дедушка любил, она часто оставалась на его попечении в Полотняном Заводе.
ПРИДАНОЕ ДЛЯ ПОЭТА
Впервые Пушкин увидел юную Наталью на детском балу зимой, в конце 1828 года. 1 мая он просил её руки, получил неопределённый ответ и уехал на Кавказ. Родителей невесты смущала репутация поэта. Но в стеснённых обстоятельствах, в которых находилась семья Гончаровых, особенно привередничать не приходилось, да и Таша просила деда быть благосклонным к Александру Сергеевичу, а сам Александр Бенкендорф, шеф жандармов, по просьбе Пушкина поручился за его благонадёжность.
6 мая 1830 года состоялась помолвка.
Пушкин готов был обойтись без приданого. Но нельзя же девушке идти под венец, не справив нового гардероба! А наличных денег в семье было очень мало. Тут-то и началась эпопея с "медной бабушкой", как прозвал статую Екатерины будущий зять.
Для её переплавки нужно было получить разрешение императора. И в мае 1830 года Пушкин пишет Бенкендорфу:
"Прадед моей невесты некогда получил разрешение поставить в своём имении Полотняный Завод памятник императрице Екатерине II. Колоссальная статуя, отлитая по его заказу из бронзы в Берлине, совершенно не удалась и так не могла быть воздвигнута. Уже более 35 лет погребена она в подвалах усадьбы. Торговцы медью предлагали за неё 40 000 рублей, но нынешний её владелец, г-н Гончаров, ни за что на это не соглашался. Несмотря на уродливость этой статуи, он ею дорожил как памятью о благодеяниях великой государыни. Он боялся, уничтожив её, лишиться также и права на сооружения памятника. Неожиданно решенный брак его внучки застал его врасплох без всяких средств, и, кроме государя, разве только его покойная августейшая бабка могла бы вывести нас из затруднения. Г-н Гончаров хоть и неохотно, но соглашается на продажу статуи, но опасается потерять право, которым дорожит. Поэтому я покорнейше прошу ваше превосходительство не отказать исходатайствовать для меня, во-первых, разрешение на переплавку названной статуи, а во-вторых - милостивое согласие на сохранение за г-ном Гончаровым право воздвигнуть, - когда он будет в состоянии это сделать, - памятник благодетельнице его семейства"
ВЕС СТАТУИ ОКОЛО 3 ТОНН, ВЫСОТА =3.2 м, С ПОСТАМЕНТОМ =4.2 м
Император дал согласие (Пушкин поблагодарил за это Бенкендорфа в письме от 4 июля), но дедушка переплавлять статую не спешил.
Пушкин нервничал, его бесило промедление: он подозревал, что будущая свекровь, а то и сама невеста могут передумать, найдя более достойного кандидата на женитьбу.
30 сентября 1830 года он написал Наталье Николаевне из Болдино:
"Как идут дела и что говорит дедушка? Знаете ли, что он мне написал? За Бабушку, по его словам, дают лишь 7 000 рублей, и нечего из-за этого тревожить её уединение. Стоило подымать столько шума ! Не смейтесь надо мной, я в бешенстве".
В конце концов жених решил сам оплатить приданое невесты. Современник рассказывал:
"Пушкин заложил именье, привёз денег и просил шить приданое. Много денег пошло на разные пустяки и на собственные наряды Натальи Ивановны. В самый день свадьбы она послала сказать ему, что надо ещё отложить, что у неё нет денег на карету или на что-то другое. Пушкин опять послал денег".
Поэт обвенчался со своей избранницей в церкви Большого Вознесения на Малой Никитской 18 февраля 1831 года. Хотя долгожданное венчание не обошлось без дурных предзнаменований, после свадьбы он писал другу Петру Плетнёву: "Я женат - и счастлив; одно желание моё, чтобы в жизни моей ничего не изменилось - лучшего не дождусь".
СУДЬБА "МЕДНОЙ БАБУШКИ"
Что же стало со статуей? Поначалу Пушкин всё ещё надеялся получить деньги от Гончаровых иным образом. 3 сентября 1831 года из Царского Села, где они с женой проводили медовый месяц, поэт сообщал своему приятелю Павлу Нащёкину: "Дедушка ни гугу. До сих пор ничего не сделано для Натальи Николаевны" Через месяц ему же : "Дедушка свинья; он выдаёт свою третью наложгицу замуж с 10 000 приданого, а не может заплатить мне моих 12 000 - и ничего своей внучке не даёт"
Пушкин перевёз "бабушку" в Петербург за свой счёт, и тогда у него возник новый план. Летом 1832 года он снова обратился к Бенкендорфу:
"Два или три года тому назад господин Гончаров, дед моей жены, сильно нуждаясь в деньгах, собирался расплавить колоссальную статую Екатерины II, и именно к вашему превосходительству я обращался по этому поводу за разрешением. Предполагая, что речь идёт просто об уродливой бронзовой глыбе, я ни о чём другом и не просил. Но статуя оказалась прекрасным произведением искусства, и я посовестился и пожалел её уничтожить ради нескольких тысяч рублей. Ваше превосходительство с обычной своей добротой подали мне надежду, что её могло бы купить у меня правительство; поэтому я велел привезти её сюда. Средства частных лиц не позволяют ни купить, ни хранить её у себя, однако эта прекрасная статуя могла бы занять подобающее ей место либо в одном их учреждений, основанных императрицей, либо в Царском Селе, где её статуи недостаёт среди памятников, воздвигнутых ею в честь великих людей, которые ей служили. Я бы хотел получить за неё 25 000 рублей, что составляет четвёртую часть того, что она стоила (этот памятник был отлит в Пруссии берлинским скульптором). В настоящее время статуя находиться у меня (Фурштатская улица, дом Алымова)".
Однако благие помыслы правительства так и остались помыслами. 2 декабря 1832 года Пушкин писал Нащёкину: "Мою статуя ещё я не продал, но продам во что бы то ни стало. К лету будут у меня хлопоты. Наталья Николаевна брюхата опять и носит довольно тяжело".
В июле 1833 года Наталья благополучно родила сына Александра. "Медную бабушку" поэт отдал в оплату "натурой" своих текущих долгов и больше о ней не вспоминал.
Уже после смерти Пушкина её нашли на заднем дворе литейного завода, увезли в Екатеринослав (Днепропетровск), где она простояла вплоть до Великой Отечественной войны, потом была увезена оккупантами и затерялась. Елена ПЕРВУШИНА
Русский
English
Deutsch
Français
Español
Italiano
Nederlands
svenska
suomi
中文（简体）
العربية">العربية
日本語
Жизнь Александра Сергеевича Пушкина... 
ПРИДАНОЕ ДЛЯ ПОЭТА
